ТЕМА 8. Учение маржинализма и неоклассическая экономическая школа.

ПЛАН

1. Понятия маржинализма и “маржинальной революции”
2. Особенности этапов “маржинальной революции”
3. Экономическое учение К.Менгера
4. Экономические воззрения О.Бем-Баверка и Ф.Визера
5. Маржинальные концепции У.Джевонса и Л.Вальраса
6. Экономическое учение А. Маршалла
7. Экономическое учение Дж.Б. Кларка
8. Концепция общего экономического равновесия В.Парето

 

1. Понятия маржинализма и “маржинальной революции”

В течение последних 30 лет XIX в. классическую политическую эко­номию сменила маржинальная экономическая теория. В значитель­ной степени эта смена стала следствием огромного прогресса в науке, особенно в ее естественных и гуманитарных отраслях, и эко­номике, которая все бо­лее обретала признаки монополистического типа хозяйствования.

Основная идея маржинализма — исследование предельных эко­номи­ческих величин как взаимосвязанных явлений экономичес­кой системы в масштабе фирмы, отрасли (микроэкономика), а также всего народного хо­зяйства (макроэкономика). В данном кон­тексте современный маржинализм включает в себя ныне и неоклас­сическую и кейнсианскую экономические концепции, а “экономика впервые стала наукой, которая изучает взаимо­связь между данны­ми целями и данными ограниченными средствами, имеющими альтернативные возможности использования”. При этом сле­дует иметь в виду, что альтернативная возможность предполагает ис­поль­зование ресурсов и затрату времени только для достижения какой-либо од­ной цели.

Переоценку устоявшихся почти за двухсотлетнюю историю ценностей “классической школы”, произошедшую в последней трети XIX столетия, в экономической литературе нередко харак­теризуют как некую “маржинальную революцию”.

Поясняя суть произошедшей “революции”, отметим, что маржинализм (от слова “маржиналь”, которое в англо-французском переводе означает предел) базируется действительно на принци­пиально новых методах эко­номического анализа, позволяющих определять предельные величины для характеристики происходящих изменений в явлениях. В этом одно из его важных отличий от клас­сической политической экономии,

хозяйственными благами, т.е. материальными, финансовым и трудовыми ресурсами. Поэтому именно благодаря маржинальной теории проблемы равновесия и устойчивого состояния экономики стали предметом анализа ре­зультатов взаимодействия с окружающей средой как предпри­ятий и фирм, так и народного хозяйства в целом.авторы которой довольствовались, как правило, лишь характеристикой сущности экономи­ческого яв­ления (категории), выраженной в средней либо суммарной вели­чи­не. Так, например, по классической концепции в основе определе­ния цены лежит затратный принцип, увязывающий ее величину с затратами труда (по другой трактовке — издержками производства). А по концепции маржиналистов формирование цены (через теорию предельной полезно­сти) увязывается с потреблением продукта, т.е. с учетом того, на­сколько изменится потребность в оцениваемом продук­те при добавлении единицы этого продукта (блага).

Еще одно “революционное” отличие методологии маржинализа со­стоит в том, что, если “классики” подразделяли экономичес­кие явления тенденциозно, считая, в частности, сферу производ­ства первичной по от­ношению к сфере обращения, а стоимость — исходной категорией всмего экономического анализа, то маржиналистами экономика рассматрива­ется как система взаимозависимых хозяйствующих субъектов, распоря­жающихся

Далее, в сравнении с классической маржинальная теория ши­роко применяет математические методы, в том числе дифференци­альные уравнения (исчисления). Причем математика для маржинали­стов необхо­дима не только для анализа предельных экономичес­ких показателей, но и для обоснования принятия оптимальных ре­шений при выборе наилучшего варианта из возможного числа состо­яний и гипотез.

“Революционные”, можно сказать, подвижки обусловил маржинализм и в области количественной теории денег, так как “мар­жинальная револю­ция” дала “новые доказательства” для постепен­ного отхода от орто­доксальной версии количественной теории денег Рикардо—Милля. В ре­зультате “пришло время” неформального при­знания главных функций де­нег, как-то: средство обращения; мера стоимости или единицы счета; средство сбережения, накопления, или средства сохранения стоимости. Но главное — отпала необхо­димость поиска среди разнообразных функций денег ведущей или основной функции, что всегда чревато преувеличением значения одних функций в ущерб другим, и стало возможным признать: “Деньги— это то, что деньги делают. Все, что выполняет функции де­нег, и есть деньги”.

Первыми авторами указанных “подвижек” явились И.Фишер и А.Пигу. Так, развивая традиции “американской школы” маржинализма, И.Фишер (1867—1947) вывел свое знаменитое уравнение обмена.  В свою очередь А.Пигу (1877—1959) внес по сути коррек­тиву в методологию ис­следования денег по Фишеру, предложив учитывать мотивы хозяйствующих субъектов на микроуровне (фирмы, компании, частные лица), обусловливающие их “склонность к ликвидности” — стремление откладывать часть денег в запас в виде банковских вкладов или ценных бумаг и т.п. Отсюда, по Пигу, в той мере, в какой будет иметь место ликвидность денег, будет происходить и адекватная корректировка цен.

Наконец, “революционным”, пожалуй, можно признать то обстоятельство, что методологический инструментарий маржинализма позволил в конце концов снять вопрос о первичности и вторичности экономических категорий, считавшийся столь важным у “клас­сиков”. Это произошло прежде всего благодаря предпочтению каузальному (причинно-следственному) подходу функционального, ставшего важнейшим средством анализа, превращения экономи­ческой теории в точную науку.

Необходимо подчеркнуть, что факт начала “маржинальной революции” едва ли кем был замечен. А о том, что она уже свер­шилась, впервые провозгласил в 1886 г. Л.Вальрас. Он исходил из выдвинутых им идей анализа предельных экономических величин и имел претензии на первенство в этой “революции”. Но посколь­ку в пределах трех лет, т.е. 1871—1874 гг., работы подобной направ­ленности были опубликованы также У.Джевонсом и К.Менгером, между этими тремя экономистами началась неразрешимая, каза­лось бы, тяжба о научном приоритете. Однако в 1878 г. ее неожи­данно прервал английский профессор Адамсон, случайно обна­руживший в Британском музее книгу тогда никому неизвестного немецкого автора Г. Госсена, изданную гораздо раньше (1854) и содержавшую изложение принципов маржинального анализа.

Между тем выяснилось, что и среди предшественников маржинализма — первооткрывателей категории “предельная полезность”, используемой для анализа поведения потребителей, и пионеров математического анализа функциональных зависимостей для выявления равновесия в хозяйственной системе было сразу несколь­ко авторов. Ими оказались наряду с Г. Госсеном еще один немец­кий ученый и практик И.Г. фон Тюнен, два французских иссле­дователя — Ж.Дюпюи и О.Курно. В частности, П.Самуэльсон в своей лекции, прочитанной 11 декабря 1970 г. в Стокгольме на церемонии вручения ему Нобелевской премии по экономике, высоко оценивая их вклад в современную экономическую науку, говорил: “Но задолго до Маршалла, в 1838 г., О.Курно в своем классическом труде “Исследования математических принципов в теории богатства” применил аппарат дифференциального исчис­ления, обеспечивающего максимум прибыли. Вопрос о миними­зации затрат также был поставлен более ста лет тому назад. По крайней мере, им занимался фон Тюнен при рассмотрении поня­тия предельной производительности”.

В современной экономической литературе главные теоретичес­кие принципы предшественников маржинализма (соответственно и “маржинальной революции”) характеризуют обычно как первый и второй “законы Госсена”. Согласно первому “закону” с увеличе­нием наличия данного блага предельная полезность блага умень­шается”, а в соответствии со вторым “законом” оптимальная струк­тура потребления (спроса) достигается при равенстве предельных полезностей всех потребляемых благ.

2. Особенности этапов “маржинальной революции”

В свершении “маржинальной революции” в экономической литературе выделяют обычно два этапа.

Первый этап охватывает 70—80-е гг. XIX в., когда возникли обобщения идей маржинального экономического анализа в тру­дах австрийца К.Менгера и его учеников, а также упомянутых выше англичанина У.Джевонса и француза Л.Вальраса.

При этом ставшая на данном этапе центральной теория пре­дельной полезности товара объявлялась школой главным услови­ем определения его ценности, а сама оценка полезности товара признавалась психологической характеристикой с позиции конк­ретного человека. Поэтому первый этап маржинализма принято называть “субъективным направлением” политической экономии”.

Второй этап “маржинальной революции” приходится на 90-е гг. XIX в. С этого времени маржинализм становится популярным и приоритетным во многих странах. Главное достижение маржиналистов на этом этапе — отказ от субъективизма и психологизма 70-х гг., с тем чтобы подтвердить, говоря словами Й.Шупетера, что “целью чистой экономики… всегда оставалось объяснение ре­гулярного хода экономической жизни на основе данных условий”.

В результате представители “новых” маржинальных экономичес­ких идей стали расцениваться в качестве преемников классической политической экономии и называться неоклассиками, а их теория, соответственно, получила название “неоклассической”. На вто­ром этапе “маржинальной революции” — этапе формирования неоклассической политической экономии — наибольший вклад внесли англичанин А.Маршалл, американец Дж.Б.Кларк и италь­янец В.Парето.

Эволюцию маржинальных идей на двух обозначенных выше эта­пах “маржинальной революции” можно охарактеризовать следую­щим образом.

Первое. Вначале маржинализм в своем субъективном течении акцентировал внимание на значении экономического анализа в части проблематики, связанной с потреблением (спросом), а клас­сики, как известно, исходили из приоритета проблем производ­ства (предложения). Но затем неоклассики (второй этап “маржи­нальной революции”) обосновали необходимость одновременно­го (системного) изучения обеих сфер, не выделяя ни одну из них и не противопоставляя их друг другу.

Второе. Маржиналисты первой волны (субъективное направле­ние экономической мысли), используя, подобно “классикам”, причинно-следственный анализ, как бы повторили своих предше­ственников. Речь идет о том, что приверженность каузальному подходу привела и тех и других к признанию стоимости (ценно­сти) товарных благ в качестве исходной категории экономичес­кого исследования. Правда, с одной существенной разницей: “клас­сическая школа” считала первичной в экономике сферу производ­ства и источником формирования стоимости издержки производ­ства, а “субъективная школа” считала первичной сферу потребле­ния и обусловленность цен полезностью товаров и услуг.

В свою очередь маржиналисты второй волны, ставшие родона­чальниками неоклассического направления экономической тео­рии, благодаря замене каузального подхода функциональным ис­ключили из “поля зрения” экономической науки существовавшую почти 200 лет дилемму о первичности и вторичности по отноше­нию друг к другу сфер производства и потребления, а соответствен­но, и споры о том, что лежит в основе стоимости (цены). Неоклас­сики, образно говоря, “объединили” сферу производства и сферу потребления в объект целостного системного анализа, распространив характеристику предельных экономических величин еще и на сферы распределения и обмена. В результате произошло есте­ственное объединение обеих теорий стоимости (издержек “клас­сиков” и полезности “субъективистов”) в одну двухкритериальную теорию, базирующуюся на одновременном соизмерении и предель­ных издержек, и предельной полезности.

Третье. В отличие от первого этапа “маржинальной революции” на втором ее этапе наряду с функциональным методом экономи­ческого анализа всемерно утвердился и метод математического моделирования экономических процессов как средство реализации концепции об экономическом равновесии на уровне микроэконо­мики, т.е. отдельных хозяйствующих субъектов, из-за чего у нео­классиков незаслуженно из предмета экономической науки вплоть до 30-х it. XX в. выпала проблематика факторов роста экономики и макроисследования. Но при этом маржиналисты последней трети XIX в., а затем и их последователи в первой трети XX в. по-пре­жнему полагали, что экономический рост благодаря “свободной” конкуренции поддерживается автоматически, и продолжали раз­делять несостоятельный в действительной жизни “закон рынков” Ж.Б.Сэя с его главной идеей о саморегулируемости и равновес­ности экономики.

Однако, признавая математизированную специфичность мар­жинальной экономической науки, не будет лишним напомнить читателю о предостережениях на этот счет, высказанных некоторыми широко известными учеными-экономистами современнос­ти. Так, например, В.Леонтьев пишет: “Не будучи с самого нача­ла подчинены строгой дисциплине систематического сбора дан­ных, в отличие от своих коллег, работающих в естественных и исторических науках, экономисты приобрели почти непреодоли­мую склонность к дедуктивному анализу или дедуктивной аргумен­тации. Многие экономисты пришли из “чистой” или прикладной математики. Каждая страница экономических журналов пестрит математическими формулами, которые ведут читателя от более или менее правдоподобных, но абсолютно произвольных предположе­ний к точно сформулированным, но не относящимся к делу тео­ретическим выводам.

Ничто так красноречиво не говорит об антипатии большинства современных экономистов-теоретиков к систематическому изуче­нию, как те методологические средства, которые они используют для того, чтобы избежать или сократить до минимума примене­ние фактической информации”.

А по мнению М.Алле, “нельзя быть хорошим физиком или экономистом по той единственной причине, что обладаешь не­которыми знаниями и навыками в области математики”, и по­тому “никогда не будет лишним повторить следующее: для эко­номиста, как и для физика, основная задача — это не использо­вание математики ради нее самой, а ее применение в качестве средства исследования анализа конкретной реальности; задача, следовательно, состоит в том, чтобы никогда не отрывать тео­рию от ее применения”. И этот перечень предостережений дос­таточно велик.

И четвертое. Неоклассики переняли у “первых учителей эко­номической науки”, т.е. у классиков, главное — приверженность принципам экономического либерализма и стремление “держать­ся чистого знания” или, как еще говорят, “чистой теории” без субъективистских, психологических и прочих неэкономических наслоений. Поэтому признавая, что маржиналисты “второй вол­ны” в отличие от маржиналистов “первой волны”, да и в отличие от классиков расширили предмет исследования (прибегнув для этого в противоположность своим предшественникам к качественно новому методологическому инструментарию, как-то: системный, благодаря возможностям математики и замене каузального и клас­сификационного анализа, подход к исследованию хозяйственно­го механизма; функциональная характеристика взаимосвязи и вза­имообусловленности экономических показателей), надо признать и обратное: неоклассики в то же время сузили предмет своего исследования из-за намеренного изъятия из круга теоретико-ме­тодологических задач экономической науки проблематики как социальной, так и макроэкономической направленности.

По этому поводу М.Блауг высказал следующее критическое суждение: “Ограничив предмет экономической теории, неоклас­сики открыто признались в своей некомпетентности за пределами поставленных ими границ и, таким образом, исключили из своей дисциплины не только ряд выводов на уровне здравого смысла, но и несколько ценных идей. Легко убедиться, что во второй по­ловине XIX в. отношение экономистов к проблемам роста было весьма спокойным: вполне естественно, что такой автор, как Маршалл, полагал, что экономический рост будет поддерживать­ся автоматически, если “свободная” конкуренция в сочетании с минимальным государственным контролем обеспечит подходящую социологическую среду. В результате экономическая теория оста­лась без концепции роста или развития…”

3.Экономическое учение К.Менгера

Карл Менгер (1840—1921), ученый-экономист с мировым име­нем, глава “австрийской школы” маржинализма, занимает достой­ное место в ряду лучших представителей экономической науки второй половины XIX в. Несмотря на свое дворянское происхож­дение, он придерживался либеральных взглядов на проблемы со­циально-экономического развития общества, которые, очевидно, сложились еще в годы учебы на юридических факультетах универ­ситетов в Вене и Праге. В 27 лет защитив в Кракове диссертацию, некоторое время работал в качестве журналиста, затем экономи­ческим обозревателем при правительстве Австрии в Вене.

Незначительный на первый взгляд опыт практической деятель­ности на поприще журналистики и государственной службы по­зволил талантливому и одаренному молодому исследователю К.Менгеру подготовить и издать в 1871 г. фундаментальный, как выяснилось впоследствии, труд под названием “Основания поли­тической экономии”. В том же году представление этой книги руководству Венского университета оказалось достаточной реко­мендацией, чтобы ее автор был принят сюда на преподавательс­кую работу в качестве приват-доцента по дисциплине “политичес­кая экономия”.

Спустя 8 лет в 1879 г. К.Менгер получает более высокое назна­чение — профессорскую кафедру политической экономии, оста­ваясь в этой должности вплоть до 1903 г. В окружении своих коллег и единомышленников, которые стали называть себя учениками школы К.Менгера, ему удается создать серьезную “оппозицию” в борьбе с господствовавшими в экономической науке парадигмами классической политической экономии о безусловном приори­тете сферы производства и о затратной природе происхождения стоимости (ценности) товара.

К числу крупных работ К.Менгера правомерно отнести также “Исследование о методе общественных наук и политической эко­номии в особенности” (1883). Однако именно “Основания” стали для него книгой всей жизни; над ее совершенствованием он ра­ботал большую часть своей творческой биографии, в том числе в связи с этим уступив в 1903 г. руководство кафедрой своему уче­нику Ф.Визеру. По этой причине второе издание “Оснований” вышло в свет только спустя два года после смерти автора, т.е. в 1923г.

“Основания” К.Менгера, вдохновившие его последователей в Венском университете на дальнейшие научные изыскания в соот­ветствии с “новыми” методологическими принципами “учителя”, способствовали в конечном счете тому, что на всем протяжении первого этапа “маржинальной революции” из трех общеизвестных родоначальников маржинальной экономической теории наиболь­шее признание имел именно он — основоположник “австрийской школы”.

Предмет изучения. В предыдущей теме уже отмечалось, что авторы первого этапа “маржинальной революции”, в отличие от классиков, приоритет­ной в экономике считали не сферу производства, а потребления. Исходя из этого можно утверждать о тенденциозности предмета изучения политической экономии в видении как классиков, так и субъективистов, включая К.Менгера.

Вместе с тем одним из достоинств в творчестве лидера австрий­ской школы, в том числе в части поиска новых аспектов в пред­мете изучения экономической науки, явилось углубленное иссле­дование экономических проблем на уровне отдельных хозяйству­ющих субъектов. Правда, следует признать, что достоинства менгеровского анализа на уровне индивида и микроуровне, несомненно имеющие место в “Основаниях”, не нашли, к сожалению, долж­ного признания не только при жизни, но и почти треть века пос­ле кончины К.Менгера. Во всяком случае, на английский язык, считающийся в экономической науке международным, знамени­тые “Основания” были переведены лишь через 80 лет после их на­писания.

Метод изучения. В отличие от методологии У.Джевонса и Л.Вальраса менгеровская методология исследования сохранила отдельные ключевые по­зиции методологии “классиков”. Это, во-первых, отсутствие в эко­номическом анализе средств математики и геометрических ил­люстраций. Во-вторых, использование принципа исходной (ба­зовой) категории, которой считается стоимость (ценность) с той только разницей, что последняя, по Менгеру, должна оп­ределяться хотя и по каузальному принципу, но не в связи с измерением издержек производства (или затрат труда), а в свя­зи с субъективной характеристикой — предельной полезностью. И в-третьих, вновь в отличие от “классиков” К.Менгер считает первичной не сферу производства, а сферу обращения, т.е. потребление, спрос.

Главным элементом в методологическом инструментарии К.Менгера является микроэкономический анализ или индивидуализм, позво­ливший, с одной стороны, противопоставить учению “классиков” об экономических отношениях между классами общества анализ экономических отношений и показателей на уровне отдельного хозяйствующего субъекта (по терминологии К.Менгера — “.хозяй­ство Робинзона”), но, с другой — увлечься предвзятым положе­нием о том, что якобы выявить и решить экономические пробле­мы возможно, рассматривая их только на уровне индивида, на микроуровне с учетом феномена собственности и обусловленно­го относительной редкостью благ человеческого эгоизма.

Однако внешняя схожесть менгеровской терминологии с “клас­сической”, склонность к рассмотрению “причинной связи и зако­нов” направили научные поиски К.Менгера совершенно не по проторенному пути, что видно из проблематики уже самой пер­вой главы “Оснований”, где речь идет о делении экономических благ на порядки и обосновывается принцип комплементарности (дополняемости) производительных благ.

По Менгеру, непосредственное удовлетворение по­требностей человека обеспечивает распоряжение благом первого по­рядка, а обладание благамивторого, третьего и более отдаленного порядков требует, чтобы их “опосредованным образом” можно было бы “применить к удовлетворению наших потребностей”.

Наконец, с точки зрения методологии небезынтересен взгляд К.Менгера на то, что является “критерием экономического харак­тера благ”. Этим критерием, пишет он, не может быть “затраченный на благо труд”, так как “его нужно искать исключительно в отношении между надобностью в благах и количеством благ, до­ступным распоряжению”.

Теория стоимости. В третьей главе “Оснований”, разрабатывая теорию стоимости (ценности), определяемую предельной полезностью, К.Менгер как бы заново открыл “законы Госсена”. Он убежден, что ценность экономических благ выявляется человеком в процессе удовлетво­рения потребностей, т.е. тогда, когда он сознает зависимость их наличия в своем распоряжении; соответственно не имеют для че­ловека никакой ценности, в том числе потребительной, только не­экономические блага.

В итоге возникает менгеровская субъективистская трактовка ценности, ставшая впоследствии общей исходной позицией “ав­стрийской школы”, а именно: “Ценность— это суждение, которое хозяйствующие люди имеют о значении находящихся в их распоря­жении благ для поддержания их жизни и их благосостояния, и поэто­му вне их сознания не существует”. Но какова мера ценности, если она не существует вне сознания? Ответ К.Менгера лаконичен: “Ценность субъективна не только по своему суще­ству, но и по своей мере”.

Таким образом, автор “Оснований” посягнул на святая свя­тых классической политической экономии — трудовую теорию стоимости.

Между тем предложенная К.Менгером и поддержанная его учениками теория стоимости (ценности) так же, как и аналогич­ная теория “классиков”, представляет собой тупиковый вариант определения истинной цены товаров (благ). Ведь фактически по данной теории “австрийской школы”, получившей название “те­ории вменения”, предполагается, что доля стоимости (ценности) блага “первого порядка” вменяется благам “последующих поряд­ков”, использованных при его изготовлении. В основе этой версии лежит тезис автора “Оснований”, в соответствии с которым “при всех условиях ценность благ высшего порядка определяется предполагаемой ценностью благ низшего порядка, на производство которых они предназначаются или предположительно предназначаются людьми”. Другими словами, менгеровская “предполагаемая ценность продукта” является “принципом” опре­деления величины ценности “благ высшего порядка”.

Теория благ высшего и низшего порядка. Что означают менгеровские блага первого и отдаленных поряд­ков  В чем содержание превращения блага высшего порядка в блага низшего порядка? Вполне исчерпывающий ответ на эти вопросы очевиден из следующего высказывания самого автора “Оснований”:

“Если мы располагаем комплементарными благами какого-либо выс­шего порядка, то сперва эти блага должны быть преобразованы в блага ближайшего низшего и так далее, пока мы не получим благ первого порядка, которые можно уже непосредственно применить к удовлет­ворению наших потребностей. Промежутки времени, лежащие меж­ду отдельными фазами этого процесса… все же вполне исчезнуть не могут”.

Блага высшего порядка рассматриваются К.Менгером в качестве неизбежной предпосылки экономического производства благ. При­чем к их числу он предлагает относить не только совокупность сырых материалов, труд, используемые участки земли, машины, инструменты и пр., но и “пользование капиталом и деятельность предпринимателя”. Далее следует серьезное замечание ученого о том, что “не строго только определенные количества отдельных благ высшего порядка вступают в соединение в процессе произ­водства друг с другом, как это бывает при химических реакциях… Наоборот самый элементарный опыт учит нас, — заключает он, — что блага высшего порядка могут произвести определенное коли­чество какого-нибудь блага низшего порядка, находясь в самых разнообразных количественных отношениях друг к другу…”. Сле­довательно, распоряжение благами низшего порядка, требующее ком­плементарные количества благ высшего порядка, в реальной действи­тельности не сопряжено с жесткой регламентацией.

Теория доходов. К.Менгер считает ошибочным ставить в вину “социальному строю” возникающую якобы “возможность… отнимать у рабочих часть продукта труда”. Он пишет, что труд представляет собой толь­ко один элемент производственного процесса, который “является не в большей степени экономическим благом, чем элементы производства”. Поэтому, по его мнению, владельцы капитала и земли живут не за счет рабочих, а “за счет пользования землей и капиталом, которое для индивида и общества имеет ценность так же точно, как и труд”.

Автор “Оснований” серьезной критике подвергает и теорию заработной платы “классиков”, по которой цена простого труда тяготеет к минимуму, но она при этом должна “прокормить” ра­бочего и его семью, “иначе, — как отмечает К.Менгер, — пред­ставление его (рабочего) в распоряжение общества не бу­дет продолжительным…”. По мнению лидера “австрийской школы”, такой подход неправомерен, поскольку идея о заработной плате как источнике “для поддержания жизни” будет всегда приводить к увеличению числа работников и снижению цены трудa до прежнего (минимального) уровня. Поэтому во избежание регулирования цены простого труда по принципу минимума средств существования им рекомендуется сведение более высокой цены остальных видов труда на затрату капитала, на ренту с таланта и т.д.

Теория обмена. Проблематике обмена К.Менгер посвятил четвертую главу Оснований”, возвращаясь затем к ней и в последующих главах. Сущность этой категории сведена в книге ученого преимущественно к индивидуальному акту партнеров, результат которого якобы обоюдовыгоден, но не эквивалентен. По его словам, всякий экономический обмен благ для обменивающихся индивидов означает присоединение к их имуществу нового имущественного объект, и поэтому обмен можно сравнить в хозяйственном смысле с про­дуктивностью промышленной и сельскохозяйственной деятельности. Вместе с тем обмен, по Менгеру, это не только выгода, но и экономичecкaя жертва, вызванная меновой операцией, отнимающей часть экономической пользы, которую можно извлечь из существующего менового отношения”, что нередко делает невозможным реализацию там, где она была бы еще мыслима. Высоко оценивая место и роль обмена в экономической жизни, глава “австрийской школы” осудил негативное отношение к занятым в этой сфере людям со стороны представителей классической политической экономии, особенно американца Г.Ч.Кэри.

Все, кто способствуют обмену, т.е. экономическим меновым операциям, продолжает автор “Оснований”, являются таким же  производителями, как земледельцы и фабриканты, ибо цель вся хозяйства состоит не в физическом увеличении количества благ, а в возможно более полном удовлетворении человеческих потребностей.

В попытке предостеречь от представления о том, что величина цен на товары “есть существенный момент обмена” и что количества благ в акте обмена являются “эквивалентами”, К.Менгер утверждает: “…исследователи в области явлений цены напрягали свои усилия для решения проблемы сведения предполагаемого ра­венства между двумя количествами благ к его причинам, и одни искали эти причины в затрате одинакового количества труда на дан­ные блага, другие — в равных издержках производства, возникал даже спор о том, отдаются ли блага в обмен одно на другое, пото­му что они — эквивалентны, или блага потому эквивалентны, что в акте мены отдаются одно за другое, тогда как в действительно­сти нигде не бывает равенств в ценности двух количеств благ (ра­венства в объективном смысле)”. 

4. Экономические воззрения О.Бем-Баверка и Ф.Визера

Ойген фон Бем-Баверк (1851—1914) наряду с Ф.Визером и дру­гими относится к числу видных представителей “австрийской школы” маржинализма и соответственно учеников и последова­телей К.Менгера.

Принадлежность к дворянскому роду, дружба с детства с Ф.Ви­зером и совместная с ним, учеба в университетах Германии и юри­дическом факультете Венского университета, а затем увлечение экономическими воззрениями К.Менгера (правда, его лекции слу­шать им не довелось) — вот некоторые начальные штрихи к био­графическому портрету О.Бем-Баверка.

Однако в отличие от К.Менгера и Ф.Визера период сугубо пре­подавательской деятельности у О.Бем-Баверка был не столь про­должительным, хотя и чрезвычайно продуктивным. Он занял все­го одно десятилетие (с 1880 по 1889 г.), когда, работая приват-доцентом политической экономии в Венском (1880) и профессором в Инсбрукском (1881—1889) университетах, О. Бем-Баверк под­готовил диссертацию на тему “Права и отношения с точки зре­ния учения о народнохозяйственных благах” (1881), издал с ин­тервалом в пять лет первую (1884) и вторую (1889) части книги под названиями соответственно “Капитал и прибыль” и “Позитив­ная теория капитала”, а в промежутке между публикацией ее ча­стей — еще одну работу “Основы теории ценности хозяйственных благ” (1886). И только одна из его крупных работ «К завершению марксистской системы» вышли свет спустя год после прекраще­ния преподавательской работы, т.е. в 1890 г. С 1905 г. он профессор Венского университета.

Значительный период жизни О.Бем-Баверка был связан со службой в ряде высших государственных инстанций Австрии: он трижды удостаивается поста министра финансов; назначается председателем Верховного апелляционного суда и президентом Акаде­мии наук; получает статус пожизненного члена верхней палаты парламента.

Имя этого ученого, практика и государственного деятеля ши­роко известно мировой экономической науке прежде всего тем, что он в составе знаменитой триады “австрийской школы” про­должил во многом небезуспешный “поиск” решения проблемы це­нообразования на факторы производств “без математики”, скон­центрировав внимание на одной из основополагающих идей сво­его учителя — факторе времени превращения благ отдаленного по­рядка в благо первого порядка. В сферу исследования, в отличие от К.Менгера, им включены не только категории индивидуального об­мена, но и категории целостного рынка, в том числе такие звенья, как производство и распределение. При этом нельзя, конечно, от­рицать, что даже в своей нашумевшей “теории ожидания” О.Бем-Баверк целиком опирается на характерные для “австрийской шко­лы” принципы субъективизма, выдвинув в рамках этой теории по­ложение о происхождении процента на капитал как о процессе ожидания, т.е. когда “будущее благо” превратится в “настоящее благо”.

Аддитивный способ определения суммарной полезности. В упомянутых “Основах” О.Бем-Баверка приводится абстракт­ный пример о том, как следует определять суммарную “предель­ную пользу” находящегося в потреблении человека блага.

В этом примере, ставшем в буквальном смысле слова хрестома­тийным, речь идет об одиноком поселенце, избушка которого изолирована от остального мира первобытным лесом, и о том, как этот поселенец рассчитывает употребить запас собранного со сво­его поля хлеба в количестве пяти мешков. Расчет поселенца таков: первый мешок ему необходим, “чтобы не умереть с голода до сле­дующей жатвы”; второй — чтобы “улучшить свое питание настоль­ко, чтобы сохранить свое здоровье и силы”; третий — чтобы “к хлебной пище прибавить несколько мясной пищи… он предназна­чает для откармливания птицы”; четвертый — “должен пойти… на приготовление хлебной водки”; пятый — чтобы “употребить его на корм для нескольких штук попугаев, болтовню которых ему нра­вится слушать”.

Резюме О.Бем-Баверка по этому примеру почти такое же, как у его учителя К.Менгера, — чем больше в наличии однородных ма­териальных благ, тем меньше “при прочих равных условиях” ценность отдельной их единицы, и наоборот. Но важно при этом уточнение автора “Основ” о том, что обладание пятью мешками не означает возможность удовлетворить сумму равнозначных потребностей, поскольку “удовольствие держать попугаев + употребление хлебной водки + употребление мясной пищи + сохранение здоровья + поддер­жание жизни— сумма, которая не в пять раз, а бесконечно больше удовольствия держать попугаев”. Кроме того, здесь, вероятно, уместна еще одна обобщающая фраза ученого: “Простой человек применял учение о предельной пользе на прак­тике гораздо раньше, чем формулировала это учение политичес­кая экономия”.

Теория стоимости. Между тем в “Основах” О.Бем-Баверком поставлена одна глав­ная задача — обосновать “закон величины ценности вещи”, и для ее решения обозначена нематематическая “простейшая форму­ла” в следующей трактовке автора: “Ценность вещи измеряется ве­личиной предельной пользы этой вещи. В со­ответствии с обозначенной “простейшей формулой” возможно, по мнению ученого, полагать, что величина ценности матери­ального блага определяется важностью конкретной (или частич­ной) потребности, занимающей последнее место в ряду потреб­ностей, удовлетворяемых имеющимся запасом материальных благ данного рода. Поэтому основой ценности, заключает О.Бем-Баверк, служит не наибольшая или средняя, а наименьшая польза, позволяющая в конкретных хозяйственных условиях употреблять эту вещь рациональным образом, и “мы принимаем за мерило цен­ности наименьшую пользу, ради получения которой представляется еще выгодным с хозяйственной точки зрения употреблять данную вещь”.

Как видим, подобно К.Менгеру, О.Бем-Баверк характеризует происхождение цены товара как следствие субъективных оценок материальных благ участниками обмена, т.е. он убежден, что и ценность и цены возникают посредством субъективных оценок готовых продуктов их потребителями. Причем спрос на эти про­дукты обусловлен, на его взгляд, также субъективными оценками на эти продукты. Одновременно, подчеркивая бескомпромиссность своей позиции, автор “Основ” заявляет: “дуалистическое объясне­ние явлений ценности и цены двумя различными принципами “пользы” и “издержек производства” представляется и ненужным, и неудов­летворительным”.

Теория ожидания. Центральная идея “теории ожидания” — возникновение при­были (процента) на капитал — была кратко изложена О.Бем-Баверком еще в “Основах”. Там, в частности, говорится, что в связи с продолжительностью времени, в течение которого производи­тельные средства, т.е. материальные блага более отдаленного по­рядка, превращаются в ее продукт, возникает разница в ценности этих средств и продукта и что “величина этой разницы в ценно­стях бывает то больше, то меньше, смотря по продолжительности периода времени…”. Отсюда ученым делается главный вывод: “Эта-то разница и представляет собой ту складку, в которой скрывается прибыль на капитал”.

Однако целостная “Теория ожидания” О.Бем-Баверка, разра­ботанная в книге “Позитивная теория капитала”, несмотря на свою субъективную основу, содержит немало “острых” положений. Под их влиянием, как выразился Дж.Хикс в своей книге “Стоимость и капитал”, всякий, “кто занимается изучени­ем капитала, рано или поздно становится жертвой теории Бем-Баверка”, но затем “большинство исследователей в конце концов отказывается от этой теории, даже если им нечем ее заменить”. Эта теория привлекает читателя формальной идеей отказа происхож­дения процента на капитал благодаря производительности после­днего. По версии ее автора рабочие, в отличие от капиталистов, недооценивают свое будущее, не стремясь к ожиданию плодов своего труда. Капиталисты, напротив, предпочитают “окольные”, а не “прямые методы” производства, требующие сравнительно большего времени, в течение которого прирост совокупного про­дукта от воздействия “первичных” факторов производства умень­шается. Поэтому, по Бем-Баверку, чем больше “капитализирова­на” экономика, т.е. чем выше степень “окольности”, тем ниже норма прироста продукции и соответственно норма процента, так как ее определение рассматривается им как результат обмена тру­да на предметы потребления.

Таким образом, по Бем-Баверку, в отличие от К.Маркса, не неопределенность денежной “стоимости рабочей силы” создает “прибавочную стоимость” с участием при этом капитала, а наоборот, специфический ресурс “капитал”, который участвует в про­цессе производства во времени, не поддается точному денежному измерению и поэтому в зависимости от размера капитала и продолжительности производственного процесса складывается боль­ший или меньший процент на капитал как заслуга тому, кто по­зволяет себе подобное “ожидание”.

Чтобы доказать свою “версию”, О.Бем-Баверк рассматривает ситуацию выпуска продукции при фиксированных параметрах количества труда и оборотного капитала (имея в виду питание, одежду и другие предметы потребления для рабочих) и при сред­ней продолжительности “периода производства” (так как реаль­ная структура производственных фондов неодинакова). Но при этом очевидны не только статический подход исследования, но и оши­бочное допущение неотвратимости удлинения среднего периода производства в результате перманентного внедрения достижений научно-технического прогресса со всеми вытекающими отсюда не­гативными последствиями.

Тем не менее О.Бем-Баверк верен субъективизму, заявляя о существовании трех независимых “причин” или “оснований”, ко­торые склоняют людей выразить готовность приобрести блага имен­но сегодня, а не завтра, из-за чего в конечном счете и создается процент на капитал. Первую он связывает с существованием в обществе всегда малообеспеченных людей, одни из которых наде­ются на обогащение, а другие нет, но в целом и те и другие сегод­няшние блага предпочитают будущим. Вторая причина распрост­раняется на ту часть общества, которая, на его взгляд, имеет не­достаточно воли, воображения и веры, чтобы предпочесть не на­стоящие блага, а будущие. И согласно третьей причине людям свойственно стремление к “окольному” производству сегодня, чем к “непосредственному” производству в будущем в надежде полу­чить больше продукта (соответственно выгоды) теперь же, тем более что, по его мысли, отдача в дальнейшие периоды производ­ства будет якобы снижаться.

Фридрих фон Визер (1851—1926) — барон, один из ближайших сподвижников К.Менгера. Получив университетское образование, почти целиком посвятил себя научно-исследовательской и пре­подавательской деятельности. Государственная служба заняла в его биографии незначительный промежуток времени, когда в 1917—1918 гг. ему довелось быть министром торговли (коммерции) Австро-Венгрии. Как и О.Бем-Баверк, он был удостоен чести по­жизненного членства в верхней палате парламента.

Пропаганда, совершенствование и популяризация учения “ав­стрийской школы” осуществлялись Ф.Визером во всех его пуб­ликациях, включая такие, как: “О происхождении и основных за­конах экономической ценности” (1884), “Естественная ценность”    (1899) и “Теория общественного хозяйства” (1914). К заметным   заслугам ученого на поприще экономической науки следует отнести “внедрение” в научный оборот и соответственно в сокро­вищницу “школы” терминов “законы Госсена”, “предельная полез­ность”, “вменение”. Примечательно также, что субъективное вос­приятие ценности, цены, издержек производства и прибыли, приоритетное отношение к микроэкономическому анализу, не­приятие математических методов решения экономических про­блем и другие теоретико-методологические позиции менгеровского учения Ф.Визер воплощал в жизнь с профессорской кафед­ры на протяжении 42 лет (1884-1926) — вначале (1884-1902) в Праге, а затем (1903-1926) на унаследованной им кафедре К.Менгера в Вене.

Мультипликативный способ определения суммарной полезности. Как мы видели выше, О.Бем-Баверк в примере с пятью меш­ками хлеба об их суммарной полезности говорит, что она “не в пять раз, а бесконечно больше удовольствия держать попугаев”. Тем самым этот ученый дает понять, что каждый из пяти мешков имеет различную предельную полезность. Иначе говоря, О.Бем-Баверк характеризует суммарную полезность посредством так называемого аддитивного способа.

По мнению Ф.Визера, этот способ неприемлем. Им предлага­ется простое умножение предельной полезности блага на количе­ство однородных благ, что принято называть мультипликативным способом определения суммарной полезности. Его аргументация в пользу названного способа такова: “…основной закон исчисле­ния пользы гласит, что все единицы запаса (части, шутки) оце­ниваются соразмерно предельной полезности. Этот закон мы бу­дем называть законом предельной полезности или, еще короче, пре­дельным законом. Из предельного закона вытекает следствие, что каждый делимый запас экономически оценивается путем умноже­ния предельной полезности на количество единиц запаса (частей, штук)… Это не новый закон, а только другая формулировка пре­дельного закона…”.

Концепция частной организации хозяйства. По мнению Ф.Визера, частная собственность черпает свой смысл из логики хозяйствования. При этом в качестве трех аргу­ментов в пользу такого суждения называются: необходимость бе­режного отношения к расходованию хозяйственных благ с тем, чтобы охранять свою собственность от других претендентов; важность вопроса о “моем” и “твоем”; правовые гарантии для хозяй­ственного использования собственности.

Что же касается “социалистических лозунгов” о том, чтобы земля и капитал в качестве вспомогательных средств труда пере­стали находиться в частной собственности и принадлежали “ра­бочим, организованным в общественном масштабе”, и чтобы доли дохода, приносимые этими факторами, не доставались “не-рабочим в качестве личного дохода”, то все равно потребуется, утвер­ждает ученый, чтобы эти доли точно рассчитывались “и в социали­стической экономике, если эта экономика будет регулироваться пла­номерно”. Ф.Визер также убежден, что тео­ретическая защита частной собственности “вряд ли имела бы ка­кие-либо шансы на успех”, если бы подтвердилось положение о том, что весь доход создается трудом, а “то, что буржуазная эко­номическая наука все же не уделяла этой проблеме достаточного внимания, объясняется тем, что крупнейшие теоретики буржуаз­ной экономической науки, классики склонились к трудовой теории”.

Рассматривая частную собственность в тесной взаимосвязи с проблемой частной организации хозяйства, Ф.Визер подчеркива­ет, что частный хозяйственный порядок— единственная историчес­ки оправдавшаяся форма крупного общественного экономического союза, опытом столетий доказавший более успешное благодаря ему общественное взаимодействие, чем при всеобщем подчинении по при­казу. И исходя из признания правомерности только частной эко­номики, он полагает, что общество не должно отклонять и право частного владения, в противном случае “очень скоро государство стало бы единственным владельцем всех средств производства, что, однако, ни в коем случае не должно произойти, поскольку оно не в состоянии управлять этими средствами производства также эф­фективно, как это делают частные лица.

5. Маржинальные концепции У.Джевонса и Л.Вальраса

Уильям Стенли Джевонс (1835—1882) в Лондонском универси­тете изучал химию и математику, но, завершая его, увлекся по­литической экономией. В 1863 г. был принят для преподавания по­литической экономии в колледж в Манчестере, где спустя несколь­ко лет издал главные работы, в их числе “Теория политической экономии” (1871) и “Принципы науки” (1874). Последние годы своей непродолжительной жизни (с 1876 по 1880 г.) работал в должности профессора политической экономии в Лондонском университете.

Меньшая популярность вплоть до конца XIX в. трудов У.Джевонса (равно как и Л.Вальраса) была вызвана главным образом математической формой самовыражения, которая все еще не вос­принималась читателями, не желавшими, как бы по инерции, находить ответы по социальной проблематике в математических уравнениях и прочих средствах математики. С другой стороны, ни тот, ни другой (и, конечно, К.Менгер) не “вторгались” с помо­щью математических средств маржинализма в сферу производства, в том числе никто из них не строил ни кривых спроса, ни кривых предложения, хотя У.Джевонс был к этому, казалось бы, ближе других, учитывая возможность, которую давали ему построения кривых издержек производства.

Маржинально-субъективистские идеи в трудах У.Джевонса оче­видны из следующего. Во-первых, максимальное удовлетворение потребностей при минимуме усилий является, на его взгляд, су­губо экономической задачей, не связанной с политическими, моральными и другими факторами. При этом приоритетное зна­чение придавалось им проблематике полезности, т.е. потребления и спроса. Во-вторых, рассматривая полезность и ценность по фун­кциональной зависимости, У.Джевонс считал, что цена товара функционально зависит от предельной полезности, а последняя, в свою очередь, зависит от товарных цен, обусловленных издерж­ками производства. Это значит, что он не признавал самостоятель­ного значения издержек и предельной полезности, как это затем делали А.Маршалл и В.Парето. И в-третьих, У.Джевонс разделял положение “классиков” о совершенной конкуренции, позволяю­щей продавцам и покупателям быть доступными друг для друга и обладать полной взаимной информацией. Отсюда он пришел к зак­лючению, что субъекты рынка обеспечивают получение челове­ком такой комбинации товаров, которая в наибольшей степени удовлетворяет его потребности. Это свидетельствует о постижении им принципов предельного анализа (“законов Госсена”) и дает основание считать его одним из родоначальников маржинализма.

У.Джевонс оказался в числе тех ученых, которые находились под влиянием утилитаристских идей английского философа Иеремии Бентама, интерес к которым возродился еще в середине про­шлого столетия. Он полагал, что его (Бентама) убеждение об ис­числении наслаждений и страданий возможно приложить к эконо­мическому подходу в осмыслении человеческого поведения. Поэтому представляется, что высказывание У.Джевонса о том, что Д.Рикардо “перевел поезд экономической науки на ложный путь”, явилось бентамистской реакцией на классовую позицию своего соотечественника. Кроме того, его утверждение — “все товары в результате обмена распределяются таким образом, чтобы доставить максимум выгоды”, — почти созвучно с основным постулатом И.Бентама: “Природа поставила человечество под управление двух верховных властителей, страдания и удовольствия. Им одним пре­доставлено определять, что мы можем делать, и указывать, что мы должны делать… Они управляют нами во всем, что мы делаем, что мы говорим, что мы думаем”.

Леон Вальрас (1834—1910) интерес к экономической теории проявил благодаря отцу, обратившему его внимание на работы О.Курно. В этом также причина отражения в интересовавшей его политической экономии средств математического “языка” (базо­вым образованием Л.Вальраса была математика).

В 1870 г. он принял предложение из Швейцарии для работы на вновь открытой в Лозаннском университете кафедре политичес­кой экономии. Спустя несколько лет в 1874 г. вышел основной труд Л. Вальраса “Элементы чистой политической экономии”, который позволяет и его отнести к числу маржиналистов первой волны.

Вместе с тем Л.Вальрас не ограничился характеристикой пре­дельной полезности (считая ее основой ценности товара), форму­лировкой понятия “функция спроса” и других понятий. Он впер­вые попытался применить математическую модель для выявления проблем существования равновесия экономической системы и при­дания этой системе стабильности. Но в отличие от моделей рыноч­ного равновесия О.Курно, У.Джевонса, А.Маршалла и других мо­дель Л.Вальраса характеризует не частное, а общее экономическое равновесие симметричных рынков. Поэтому Л. Вальрас по праву счи­тается основоположником современного макроэкономического моделирования. Кроме того, наличие единомышленников и про­должателей его учения превратили имя Л.Вальраса в основополож­ника “лозаннской школы” маржинализма.

Модель общего экономического равновесия. Разработанная Л.Вальрасом модель общего экономического равновесия отражает взаимосвязь рынков готовой продукции и рынков факторов производства в условиях рыночного механизма хозяйствования с совершенной конкуренцией, приводящей к единственному равновесию множества рынков. Она позволяет понять, что определение цен на производимые для рынка продукты и цен факторов производства может быть только одновременным, а не поочередным в том или ином порядке, что частичное равно­весие на определенном количестве рынков не гарантирует общего равновесия для всей экономики с данным количеством рынков.

В числе допущенных упрощений в уравнениях модели Л.Вальраса имели место: заданные функции предельной полезности, что означало заданное первоначальное количество товаров и услуг, которые реализуются на рынке; заданные функции предельной производительности, что означало допущение идентичных издер­жек, т.е. их постоянную отдачу; изменения цены прямо зависят от величины превышения спроса над предложением и др.

Между тем вклад Л.Вальраса в историю экономической мысли неправомерно приуменьшать с высот сегодняшних достижений экономической науки. Как говорил некогда Й.Шумпетер, “ни один экономист не может считать свое образование завершенным, пока он не прочтет ее (книгу Л.Вальраса.) до конца”. Он также утверждал, что “Вальрасу мы обязаны концепцией экономической системы и теоретическим аппаратом, которым впервые в истории нашей экономики эффективно охвачена чистая логика взаимосвя­зей и взаимозависимостей количественных экономических пока­зателей”. А немногим более 10 лет назад весьма высокую оценку творчеству Л.Вальраса и его последователя В.Парето дал В.Леонтьев, написав так: “Центральная идея системы взглядов, ныне называемой классической экономической наукой, привлекла вни­мание двух математиков — инженеров Леона Вальраса и Вильфреда Парето, которые после значительного усовершенствования и уточнения перевели ее на строгий математический язык и на­звали “теория общего равновесия”. Входя в состав неоклассичес­кой теории, теория общего равновесия в настоящее время явля­ется стержнем экономического образования в США (как для сту­дентов старших курсов, так и для аспирантов)”.

6. Экономическое учение А. Маршалла

Альфред Маршалл (1842—1924) — один из ведущих представи­телей неоклассической экономической теории, лидер “кембридж­ской школы” маржинализма.

В детстве под влиянием отца его готовили к духовной карьере, учитывая, что дед был священником. Из изучаемых предметов более других любил математику, а из увлечений в свободное от учебы время — шахматы.

Не разделяя взгляды отца и заняв у дяди денег, самостоятель­но отправился учиться математике в Кембриджский университет, который закончил с отличием и был там оставлен для преподава­тельской работы. Последняя стала основным занятием его жизни.

Политическую экономию А.Маршалл преподавал с 1863 по 1908г., в том числе с 1877 по 1885 г. был вынужден (по семейным обстоятельствам) покинуть Кембридж и преподавал в Бристольском и Оксфордском университетах. С 1902 г. по его инициативе было введено новое изложение этой специальности под названи­ем “экономикс”, и тем самым окончательно вытеснено построе­ние курса по учебникам политической экономии “классической школы” Дж. С.Милля.

Главный труд А.Маршалла — шестикнижие “Принципы эко­номикс” — был издан в 1890 г. и впоследствии постоянно им до­полнялся и перерабатывался в восьми вышедших при его жизни изданиях.

Предмет изучения. Термин “экономикс” А.Маршалл ввел в первой же главе книги 1 “Принципов Экономикс”, которая начинается со следующего оп­ределения: “Политическая экономия, или экономическая наука (Economics), занимается исследованием нормальной жизнедеятель­ности человеческого общества; она изучает ту сферу индивидуаль­ных и общественных действий, которая теснейшим образом свя­зана с созданием материальных основ благосостояния”. Заметим, что автор всемирно известного учебника “Экономикс” П.Самуэльсон, говоря о том, что “само название предмета моей науки — “экономика” — подразумевает экономию или максимизацию”, ссылается именно на “Принципы” А.Маршалла, полагая, что в них “большое внимание было уделено проблеме оптимального объема производства, при котором чистая прибыль достигает максимума”.

Метод изучения. С точки зрения преемственности методологических идей “клас­сиков” А.Маршалл исследовал экономическую деятельность людей с позиций “чистой” экономической теории и идеальной модели хо­зяйствования, возможной благодаря “совершенной конкуренции”. Но придя через новые маржинальные принципы к идее равнове­сия экономики, характеризовал ее лишь как “частную” ситуацию, т.е. на уровне фирмы, отрасли (микроэкономики). Подобный под­ход стал определяющим как для созданной им “кембриджской шко­лы”, так и для большинства неоклассиков конца XIX — первой трети XX в. Следует, однако, подчеркнуть, что в отличие от сво­их ортодоксальных предшественников — классиков А.Маршалл считает нецелесообразным прибегать к определению экономических категорий на каузальной основе, требующей “доказывать” те или иные сущностные разграничения.

Теория стоимости (ценности) и ценообразования. Центральное место в исследованиях А.Маршалла занимает про­блема свободного ценообразования на рынке, характеризуемом им как единый организм равновесной экономики, состоящий из мобильных и информированных друг о друге хозяйствующих субъектов. Рыночную цену он рассматривает на базе двухкритери­альной концепции, т.е. как результат пересечения цены спроса, опре­деляемой предельной полезностью, и цены предложения, определяемой предельными издержками. В этой связи упоминаются его знамени­тые “лезвия ножниц” как образная характеристика двухкритериаль­ной сущности стоимости товара, выраженная автором “Принципов” так: “Мы могли бы с равным основанием спорить о том, регулируется ли стоимость полезностью или издержками произ­водства, как и о том, разрезает ли кусок бумаги верхнее или ниж­нее лезвие ножниц”.

Теория “потребительского избытка”. Как видим, А.Маршалл фактически сохранил заимствованную у “классиков” исходную позицию о совершенной конкуренции, предопределяющую положение о том, что цена задается рынком, а не предприятием. При этом, полагая, что каждый человек, при­обретая вещь, исходит “из представляющихся ему возможностей, или из складывающейся обстановки, или… из конъюнктуры”, он вводит понятие “потребительский избыток”. Последнее, на его взгляд, — это “разница между ценой, которую покупатель готов был бы уплатить, лишь бы не обойтись без данной вещи, и той ценой, которую он фактически за нее платит”, т.е. “экономичес­кое мерило его добавочного удовлетворения”.

Теория “цены равновесия”. Одной из важных заслуг А. Маршалла является обобщение поло­жений ранних маржиналистов о функциональной зависимости та­ких факторов, как цена, спрос и предложение. Он показал, в час­тности, что с понижением цены спрос растет, а с ростом цены — снижается и что, в свою очередь, с понижением цены предложе­ние падает, а с ростом цены — растет. Устойчивой или равновесной А.Маршалл считал такую цену, которая установлена в точке равно­весия спроса и предложения (на графике точку пересечения кривых спроса и предложения принято называть “крестом Маршалла”). Отсюда, как полагает А. Маршалл, если на рынке цена выше цены равновесия, то предложение превысит спрос и цена станет сни­жаться, и наоборот, если на рынке цена ниже цены равновесия, то спрос превысит предложение и цена станет повышаться.

Теория доходов.Процент на капитал, по Маршаллу, проявляет себя как “воз­награждение” тому, кто, обладая материальными ресурсами, ожи­вает “будущего удовлетворения” от них, равно как заработную плату, на его взгляд, следует считать “вознаграждением за труд”. Он решительно не согласен с тем, “что стоимость вещи зависит просто от количества затраченного на ее изготовление труда. Вся­кая попытка отстаивать указанную посылку, — продолжает уче­ный, — по необходимости молча подразумевала, что оказываемые капиталом услуги являются “даровым” благом, предоставляемым без всяких жертв, и поэтому не нуждающимися в вознаграждении в качестве стимула для дальнейшего его функционирования; это именно тот вывод, который названная посылка стремится дока­зать”.

Теория процентной ставки. Актуальна и весьма важная теория автора “Принципов” об уровне процентной ставки. На его взгляд, “хотя с возрастанием масшта­бов распоряжения человека природными ресурсами он может про­должать делать большие накопления даже при низкой процентной ставке, все же, пока натура человеческая сохраняет свои извеч­ные свойства, каждое сокращение процентной ставки способно побуждать многих людей сберегать меньше, а не больше, чем в противном случае” А ведь это положение — одно из тех немно­гих, которое впоследствии его ученик Дж.М.Кейнс взял “на во­оружение” в своей концепции макроисследования и государствен­ного регулирования экономики.

Концепция “эластичности спроса”. В развитие теории “цены спроса” А.Маршалл выдвинул концеп­цию об “эластичности спроса”. Последняя характеризуется им как показатель зависимости объема спроса от изменения цены. Он выя­вил разную степень эластичности спроса товаров в зависимости от структуры потребления и уровня доходов и других факторов, показал, что наименьшая эластичность спроса присуща товарам первой необходимости, но не признал подобное почему-то отно­сительно предметов роскоши. Но, по Маршаллу, существует осо­бая взаимосвязь во влиянии спроса и предложения на уровень рыночной цены в зависимости от анализируемого периода време­ни. Рассматривая эту взаимосвязь “как общее правило”, суть его он поясняет так: “Чем короче рассматриваемый период, тем больше надлежит учитывать в нашем анализе влияние спроса на стоимость (цену), а чем этот период продолжительнее, тем большее значение приобретет влияние издержек производства (предложе­ния) на стоимость”.

Концепция предельных издержек производства и репрезентативной фирмы. Исследования в рамках теории “предельных издержек производ­ства” позволили А.Маршаллу выявить закономерности изменения удельных издержек производства при увеличении объемов произ­водства на предприятии. Это очевидно из главы 13 тома 1 “Прин­ципов”, в которой лидер “кембриджской школы” обращается к про­блематике возрастания и убывания отдачи от производства при расширении его масштабов. Он, в частности, отмечает, что, как привило, крупный масштаб производства в конкурентной экономи­ке обеспечивает предприятию (фирме) снижение цены товарной про­дукции и соответственно преимущество перед конкурентами (бла­годаря постоянно возрастающей экономии от умения работать и от применения специализированных машин и всякого рода обо­рудования) и что главную выгоду от такой экономии извлекает все же общество.

Затем, чтобы выявить причины подобного рода феномена, в исследование вводится понятие “репрезентативная фирма” как разновидность средней фирмы. Размер последней, на его взгляд, обычно увеличивается с возрастанием совокупного объема произ­водства какого-либо товара, приводя к получению ею и внутрен­ней и внешней выгоды, обусловленной меньшими, чем прежде, затратами труда и других издержек в процессе производства.

Отсюда ученый приходит к выводу о действии двух экономичес­ких законов: возрастающей отдачи и постоянной отдачи. В соответ­ствии с первым “увеличение объема затрат труда и капитала обычно, ведет к усовершенствованию организации производства, что повышает эффективность использования труда и капитала дает пропорционально более высокую отдачу… По второму закону “увеличение объема затрат труда и других издержек ведет к пропорциональному увеличению объема продукции”. Причем по убеждению исследователя, “в реальной действительности эти две тенденции возрастания и сокращения отдачи постоянно противодействуют друг другу”.

Как видим, по мысли А.Маршалла, в условиях конкуренции удельные издержки с укрупнением производства либо снижаются, либо развиваются параллельно, но только не опережают темп роста объема продукции. Впоследствии на основе этих суждений микроэкономическая теория выдвинула более достоверные методические решения проблемы оптимизации производства и размеров предприятий. С другой стороны, подразделяя издержки производства на постоянные и переменные, А.Маршалл убедительно показал, что в длительном периоде постоянные издержки становятся переменными. На его взгляд, основной мотив, вынуждающий фирму покинуть рынок, — это превышение ее издержек над уровнем рыночной цены.

7. Экономическое учение Дж.Б. Кларка

Джон Бейтс Кларк (1847-1938) — основатель “американской школы” маржинализма, внесший заметный вклад в формирование неоклассической экономической теории конца XIX в.

Он родился к г.Провиденс штата Род-Айленд в США.. После окончания Амхертского колледжа (США) учился в европейских университетах Гейдельберга (Германия) и Цюриха (Швейцария), хотя при этом дважды был вынужден прерывать обучение, чтобы помочь вести дела на принадлежавшем семье предприятии. Своим учителем и наставником по политической экономии считал пре­подававшего в Гейдельберге профессора Карла Книса — одного из родоначальников “исторической школы” Германии.

По возвращении в США Дж.Б.Кларк занимался в основном преподавательской деятельностью вначале (1872—1895) в качестве профессора экономики в ряде американских колледжей, в том числе в Карлтонском колледже (Миннесота), где среди его сту­дентов был крупный впоследствии ученый-экономист Т.Веблен, затем (1895—1923) — в том же качестве в Колумбийском универ­ситете. Являясь одним из инициаторов создания Американской экономической ассоциации, он стал третьим ее президентом и занимал этот пост в течение 1893—1895 гг.

Сочинения этого ученого, в том числе фундаментальные, были опубликованы в 80—90-е гг. XIX в. Из них наиболее значимы книги “Философия богатства” (1886) и “Распределение богатства” (1899), в которых, особенно в последней, ему удалось углубить­ся в наиболее популярные в ту пору маржинальные идеи и обо­значить неординарные положения и даже, как он называл их, “за­коны” экономической науки.

Лучшие его научные достижения необходимо рассматривать в двух аспектах: методологическом и теоретическом. В первом слу­чае имеется в виду новизна методологии в рамках выдвинутого учения о трех естественных разделах (отделах) экономической науки. Во втором речь идет об основанном на микроэкономичес­ком анализе так называемом законе предельной производитель­ности факторов производства. С этой целью в дальнейшем изло­жении будем обращаться к уже упомянутому “Распределению бо­гатства” Дж.Б. Кларка.

Предмет изучения. Предметом экономической науки, по мнению Дж.Б.Кларка, является разложение всего дохода общества на различные виды дохода (заработная плата, процент и прибыль), которые, в свою очередь, получаются соответственно “за выполнение работы”, “за предоставление капитала” и “за координирование заработной платы и процента”. Отсюда, уточняет он, при определении доходов “со здравым смыслом” ни один из “классов людей”, занятых в произ­водстве, не будет “иметь претензий друг к другу”.

Метод изучения. В “Распределении богатства” Дж. Б. Кларк, будучи привержен­ным основополагающим методологическим принципам маржинализма, оперирует такими категориями, как “предельный рабочий”, “предельный характер работы”, “предельная полезность”, “конеч­ная полезность”, “предельная производительность” и другие. Он всецело принимает и принцип приоритетности микроэкономи­ческого анализа, утверждая, в частности, что “жизнь Робинзона была введена в экономическое исследование вовсе не потому, что она важна сама по себе, а потому, что принципы, управляющие хозяйством изолированного индивидуума, продолжают руководить и экономикой современного государства”.

Концепция богатства. Как полагает Дж. Б. Кларк, “распределение общественного до­хода” регулируется общественным законом, который “при совер­шенно свободной конкуренции” может обеспечить каждому фак­тору производства создаваемую им сумму богатства. Последнее, по его мысли, представляет собой количественно ограниченные источ­ники материального человеческого благосостояния. При этом он убеж­ден, что “каждый фактор производства” имеет в общественном продукте именно ту долю богатства, которую он непосредственно производит.

Учение о статике и динамике. В этом учении выдвинута идея о том, что теория, базировав­шаяся на старом сбивающем с толку плане четырехчленного де­ления всей науки на производство, распределение, обмен и по­требление, не могла, “как и в случае механики”, решить предла­гаемую прогрессом проблему всестороннего познания статических законов раньше, чем “законы движения могли быть поняты”. Основной аргумент в пользу этой идеи — возможность в целях те­оретического исследования создать в воображении статическое общество, так как “все естественные общества динамичны”.

Как видим, исключительно теоретически, в исследовательских целях, Дж.Б.Кларк считает целесообразным иную, чем предлага­ли до него, “границу между естественными отделами экономичес­кой науки”. В результате появилась новая версия о ее границах, из­ложенная ученым так: “Мы имеем теперь перед собой границы трех естественных разделов экономической науки. Первый охватывает универсальные явления богатства. Второй включает социально-экономическую статику и говорит о том, что происходит далее с богатством… Третий отдел включает социально-экономическую динамику и говорит о том, что происходит с богатством и благо­состоянием общества при том условии, если общество меняет форму и способы деятельности”.

По иллюстрации лидера “американской школы”, воображаемому статическому общественному производству присущ неизменный характер операций, связанных с постоянным выпуском одних и тех же видов благ при прежних технологических процессах, видах орудия и материалов, не позволяющих ни увеличивать, ни умень­шать величину доставляемого производством богатства. Кроме того, добавляет он, в состоянии социально-статического производства земля возделывается одними и теми же орудиями и получается один и тот же вид урожая, а на фабриках работают с теми же машина­ми и материалами, т.е. ничего не меняется в способе производства богатства или, другими словами, производительный организм сохраняет свою форму неизменной.

Итак, в состоянии статики можно констатировать движение как бы в замкнутой системе, что предопределяет равновесность и ста­бильность экономики. Но что же такое реальные динамические силы и порождаемые ими в экономике отклонения и изменения? Что имел в виду исследователь, заявляя, что благодаря действию «великих сил экономической динамики “нормальное богатство мира будет больше и естественный уровень заработной платы будет зна­чительно выше в 2000 году, чем теперь”?

Обстоятельные суждения Дж.Б.Кларка в связи с поставленны­ми вопросами мы находим в шестой главе “Распределения богат­ства”. Прежде всего обратим внимание на названные им здесь об­щие виды изменений, образующих динамические условия, дестаби­лизирующие экономику: 1) увеличение населения, 2) рост капита­ла, 3) улучшение методов производства, 4) изменение форм про­мышленных предприятий, 5) выживание более производительных предприятий вместо устраняемых менее производительных. При­чем каждый вид рекомендуется выделять в качестве фактора, поддерживающего общество в динамическом состоянии и возвещаю­щего о своем наличии воздействием на социальную структуру.

В конце главы, расценив исследования Д.Рикардо и его после­дователей как неосознанную попытку создать статический мир, не позволившую придать их собственной системе законченное и реалистическое научное построение, американский профессор из­лагает предположение о том, что люди еще до окончания XX в. будут знать о последствиях, к которым приводят факторы дина­мического состояния общества, и что произойдет это благодаря “чистой теории экономической динамики”, могущей проделать качественный анализ явлений изменчивости и перенести теорию в новую плоскость, расширив во много раз предмет политичес­кой экономии.

К вышеизложенному необходимо прибавить то, что в разви­тие методологических идей Дж.Б.Кларка экономическую науку XX столетия в числе других авторов существенно “обогатили” Н.Кондратьев, Й.Шумпетер и ряд других ученых.

“Закон предельной производительности” Дж.Б. Кларка. Главная заслуга главы “американской школы” и одного из за­вершителей “маржинальной революции”, приведшей к формиро­ванию неоклассической экономической теории, состоит прежде всего в разработке концепции распределения доходов на основе принципов предельного анализа цен факторов производства, ко­торую в экономической литературе называют, как правило, “за­коном предельной производительности” Дж.Б. Кларка.

По мысли ученого, этот закон имеет место в условиях свобод­ной (совершенной) конкуренции, когда мобильность всех хозяй­ствующих субъектов способствует достижению параметров равно­весия экономики.

Очевидно, исходя из данных соображений Дж.Б.Кларк решил сосредоточиться на маржинальном принципе убывающей предель­ной производительности однородных, т.е. обладающих одинако­вой эффективностью, факторов производства. Это означает, что при неизменной капиталовооруженности предельная производительность труда начнет снижаться с каждым вновь привлеченным работником и, наоборот, при неизменной численности работающих предель­ная производительность труда может быть выше только благодаря возросшей капиталовооруженности. Это также означает, говоря его словами, что “доли в распределении (ценности) зависят от конечной производительности”, т.е. “процент определяется продуктом конечного приращения капитала, а заработная плата определяется продуктом конечного приращения труда”.

Построив разработку своей теории предельной производитель­ности на микроуровне и в основном на примере свободно функ­ционирующего конкурентного предприятия, в восьмой главе “Рас­пределения богатства” Дж.Б.Кларк утверждает о существовании некоей “зоны безразличия” или “предельной сферы”, которая в сфе­ре работы каждого предприятия считается контролируемой. “В пре­делах этой зоны, — пишет он, — люди могут приходить и уходить, не оказывая влияния на доход предпринимателей… Если конкурен­ция действует с идеальным совершенством, то всюду, куда идут эти предельные рабочие, они получают в виде оплаты полностью продукт своего труда; хотя фактически, ввиду того что конкурен­ция действует далеко не совершенно, то, что получают эти люди, лишь приблизительно совпадает с их продуктом. Поэтому с ухо­дом одного из работников, считает ученый, остается невыполнен­ной предельная работа, т.е. наименее нужная работа, а предпри­ниматель, в свою очередь, в пределах “зоны безразличия” может принять на работу не в ущерб себе и “несколько лишних людей”, поскольку в этой “предельной сфере” заработной платой является “то, что они производят”, и он “не будет извлекать из них ника­кой прибыли”.

Отсюда на собственный вопрос: “Если я нахожусь у вас на служ­бе, уволите ли вы меня?” — Дж. Б. Кларк отвечает так: “Быть мо­жет, нет до тех пор, пока продукт, который мой труд прибавляет к другим доходам предприятия, равен моей заработной плате”. В подтверждение сказанному в конце главы 21 этой же книги мы находим все ту же мысль о том, что в “зоне безразличия” предприниматель привлекает “очень немного дополнительных рабочих при прежней оплате, не рискуя убытками”, ибо “продукт этого (предельного) человека… выражал, бы уровень заработной платы”.

В изложении содержательной части теории предельной произ­водительности Дж.Б.Кларка примечательно и то обстоятельство, что, доказывая собственную позицию о природе происхождения процента на капитал, он не преминул напомнить и по существу поддержать во многом похожее суждение О.Бем-Баверка в “тео­рии ожидания”.

Однако в принципе из “закона” предельной производительно­сти Дж. Б. Кларка возможен удручающий вывод о том, что цена фактора производства обусловлена ее относительной дефицитно­стью. Это, в частности, наводит на мысль, что “справедливая заработная плата” всегда соответствует предельной производитель­ности труда, а последняя может быть относительно ниже другого более производительного фактора, т.е. капитала.

В самом деле, если допустить, что величина капитала постоян­на, а количество труда меняется (а в такой постановке теория предельной производительности применима к выявлению уровня заработной платы), то можно ли утверждать, что труд оплачива­ется в соответствии с его предельным продуктом? Скорее всего, нет, потому что в реальной действительности большее количество труда обусловливает, как правило, не просто количественное уве­личение размера капитала, а его качественное изменение и боль­шее разнообразие. Кроме того, увеличение капитала на предпри­ятии сопровождается опять же как концентрацией однородного производства, так и почти всегда одновременно специализацией (предметной, подетальней и технологической) производства, тре­бующей определенного прироста труда.

Таким образом, суть “закона” Дж.Б. Кларка сводится к следую­щему: фактор производства — труд или капитал — может прира­щиваться до тех пор, пока стоимость продукта, производимого этим фактором, не сравняется с его же ценой (например, численность работающих на предприятии возможно увеличивать лишь до оп­ределенного предела, т.е. пока данный (фактор не вступил в “зону безразличия”). Действие этого “закона” в практике хозяйствования предполагает, что стимул увеличивать фактор производства исчер­пывает себя, когда цена этого фактора начинает превышать воз­можные доходы предпринимателя. Следовательно, Дж.Б.Кларк яв­ляется одновременно и предшественником современных теорий, связанных с проблематикой оптимизации структуры издержек производства.

8. Концепция общего экономического равновесия В.Парето

Вильфредо Парето (1848—1923) — крупный итальянский пред­ставитель неоклассической экономической теории, продолжатель традиций “лозаннской школы” маржинализма. Этого ученого на­ряду с экономикой интересовали также политика и социология, что отразилось и в разнообразии его публикаций. К основным тру­дам В.Парето принято относить двухтомный “Курс политической экономии” (1898), “Учение политэкономии” (1906) и “Трактат по общей социологии” (1916).

Он родился 15 июля 1848 г. в Париже. Его дед имел дворянский титул маркиза, а в 1811 г. при императоре Наполеоне был произведен в бароны. Отец за республиканские взгляды был выдворен из Италии, женился в Париже на Мари Метенье, ставшей матерью Вильфредо.

В 1850 г. семейству В.Парето разрешили вернуться в Италию, где после среднего он получил высшее инженерное образование, за­кончив в Турине политехнический университет (1869) с диплом­ной работой на тему “Основные принципы равновесия твердых тел”,

Значительный период своей жизни (1874—1892) В.Парето свя­зан с активной практической деятельностью во Флоренции. Он прошел карьеру от инженера путей сообщения до главного управ­ляющего металлургических заводов Италии, нередко по служеб­ным делам выезжая за границу, в том числе в Англию, что не могло не повлиять на упрочение его позиций как демократа и сторонни­ка экономического либерализма.

Круг научных интересов В.Парето резко расширился в 1891 г. когда автор понравившейся ему работы “Принципы чистой эко­номики” Мафео Панталеони познакомил его с произведениями Л.Вальраса, О.Курно и Ф.Эджуорта. В том же году он знакомится с Л.Вальрасом. В результате в течение 1892—1894 гг. пишет ряд ста­тей по экономической теории.

Научное будущее В.Парето, можно сказать, предрешил Л.Вальрас, предложивший ему в 1892 г. занять вместо себя кафедру по­литической экономии в Лозаннском университете. А в 1893 г. уже состоялось его назначение в должности профессора этой кафедры. Затем появились упомянутые выше его крупные научные публикации.

В.Парето о предпосылках и факторах макроэкономического равновесия. В.Парето, как и Л.Вальрас, более всего сосредоточился на ис­следовании проблем общего экономического равновесия, исходя, так же как и он, из маржинальных идей экономического анализа. Вместе с тем качественно новые принципы изучения предпосылок и факторов равновесности в экономике позволяют считать В.Парето (в отличие от Л.Вальраса) маржиналистом “второй волны” и соответственно одним из основоположников неоклассической экономической мысли. Сказанное подтверждается следующими обстоятельствами.

1. Опираясь не на каузальный, а на функциональный подход В.Парето преодолел присущий Л.Вальрасу субъективизм, что позволило ему отказаться от полезности (потребности) как единственной причины обмена и перейти к характеристике экономической системы в целом, где и спрос (потребление) и предложе­ние (производство) рассматриваются как элементы равновесия в экономике. При этом придерживаясь “чистой” экономической те­ории, В.Парето отрицает обусловленность неравенства доходов проблемой их распределения между классами.
2. Если в модели общего экономического равновесия Л.Вальраса критерием ее достижения считалась максимизация полезности, которая измерению не поддается, то в модели В.Парето этот кри­терий заменен другим, а именно: оценкой измерения соотношения предпочтений конкретного индивида, т.е., как называют в матема­тике, выявлением порядковых (ординальных) величин, характе­ризующих их очередность.

Спустя сорок с лишним лет (в 1959 г.) В.Леонтьсв указывал на три существующие позиции в связи с неуменьшающейся актуаль­ностью этой проблемы. Правда, собственную позицию на этот счет В.Леонтьев отразил несколькими годами раньше (в 1954 г.) в ста­тье “Применение математики в экономике”, в которой говорит­ся: “Поскольку наблюдение за поведением потребителей при вы­боре товаров остается единственным объективным источником ин­формации о виде функции полезности, порядковое сравнение ее различных уровней является единственной реальной процедурой, которая и требуется для целей исследования”.

Аналогичный вывод делает и М.Блауг, утверждая так: “Ясно, что если мы не можем измерять полезность количественно и по­тому ощущаем необходимость отказаться от старой теории предель­ной полезности, то нет особых возражений против того, чтобы перейти на позиции полного бихевиоризма, т.е. к методу выявлен­ных предпочтений”.

3. В целях исследования В.Парето рассматривает выбор потре­бителя как в зависимости от количества данного блага, так и от количества всех других ресурсов, используя “кривые безразличия”, которые отражают сохранение суммарных полезностей товаров в различных комбинациях их сочетания и предпочтение одних комби­наций перед другими. В результате появились паретовские трехмер­ные диаграммы, на осях которых откладываются находящиеся у потребителей неодинаковые количества одного и другого блага.
4. В своем “Учении политической экономии” В.Парето отказал­ся от традиционных подходов количественной характеристики по­лезности на основе межличностных сравнений полезности, сфор­мулировав понятие общественной максимальной полезности, т.е. то самое понятие, которое в экономической литературе теперь при­нято называть “оптимум Парето. Это понятие предназначено для оценки таких изменений, которые либо улучшают благосостояние всех, либо не ухудшают благосостояния всех с улучшением благо­состояния по крайней мере одного человека.

Концепция “оптимума Парето” позволяет, таким образом, принять оптимальное решение по максимизации прибыли (соот­ветственно, и полезности), если теоретическая аргументация оп­тимальной комбинации потребления базируется на таких предпо­сылках, как: только личная оценка собственного благосостояния; определение общественного благосостояния через благосостояние отдельных людей; несопоставимость благосостояния отдельных людей.

3.В отличие от модели Л.Вальраса у В.Парето анализируются не только экономика свободной конкуренции, но и различные типы монополизированных рынков, что стало самостоятельным объектом исследования экономистов лишь через несколько десятилетий, т.е. в середине XX в. Кроме того, далее, по словам В.Леонтьева, в экономической науке “усовершенствованная и расширенная Вильфредом Парето и его современниками и последователями общая теория экономической взаимозависимости постепенно со­единялась (и это обещает стать унифицированной логической структурой) с двумя другими направлениями анализа: теорией рыночного механизма и анализом поведения фирмы и домашнего хозяйства».