ТЕМА 5. Полное формирование классической экономической школы. Экономические учения A.Смита, Д.Рикардо.

ПЛАН

1. А.Смит — величайший английский ученый-экономист.
2. Предмет и метод изучения
3. Особенности теоретических разработок
4. Экономическое учение Д. Рикардо
5. Экономическое учение Ж.Б. Сэя
6. Экономическое учение Т. Мальтуса
7. Экономическое учение Дж. С. Милля
8. Экономическое учение К. Маркса

1. А.Смит — величайший английский ученый-экономист.

Исторически сложилось так, что почти повсеместно формиро­вание экономической науки чаще всего увязывается с именем и творчеством Адама Смита — величайшего английского ученого-экономиста конца XVIII в. Даже пушкинский Евгений Онегин “читал Адама Смита” и благодаря ему “умел судить о том, как государство богатеет”. Его и в наши дни считают тем, кто создал “первый в экономической науке полноценный труд, излагающий общую основу науки… причем весь этот труд проникнут высокой идеей “очевидной и простой системы естественной свободы”, к которой, как казалось Адаму Смиту, идет весь мир”.

Адам Смит родился 5 июня 1723 г. в Шотландии в городке Кирколде, расположенном неподалеку от ее столицы Эдинбурга, в семье таможенного чиновника. С детства проявив способности к учебе, в 14 лет поступил в Глазговский университет, который за­кончил спустя три года, в 1740 г. В числе лучших студентов он был удостоен стипендии для завершения своего образования в Оксфор­дском университете, где учился вплоть до 1746 г. Уровень препо­давания здесь не устраивал его, в том числе по той причине, что большинство профессоров даже не читали своих лекций. Из Окс­форда А.Смит вернулся в Эдинбург с намерением заняться само­образованием и чтением публичных лекций по английской лите­ратуре и политической экономии. Уже тогда, судя по его лекци­ям, он придерживался принципов экономического либерализма и особенно принципа свободы торговли. В 1751 г. А.Смит был назна­чен профессором логики в Глазговском университете, а в конце того же года перешел на кафедру моральной философии, на ко­торой преподавал до 1764 г. Крупная научная работа “Теория мо­ральных чувств”, изданная им в 1759 г., принесла ему широкую известность. Но в дальнейшем научный интерес А.Смита все бо­лее смещается к экономической науке, что было связано отчасти с активным его участием в своеобразном Глазговском клубе по­литической экономии, а отчасти — дружбой с философом и эко­номистом Давидом Юмом.

В 1764 г. в жизни А.Смита произошло, можно сказать, перелом­ное событие: он оставил кафедру и при­нял предложение сопровождать во время заграничного путешествия молодого лорда, пасынка видного политического деятеля — гер­цога Баклю. Материальный интерес от этого путешествия имел для А.Смита не последнее значение: поездка гарантировала ему 800 фунтов стерлингов ежемесячно до конца жизни, что было явно больше его профессорского гонорара. Путешествие длилось с 1764 по 1766 г., т.е. более двух лет, из которых полтора года он провел в Тулузе, два месяца в Женеве, где ему довелось встретиться с Воль­тером, и девять месяцев в Париже. Тесное знакомство за время по­ездки с французскими философами д’Аламбером, Гельвецием, Гольбахом, а также с физиократами, в том числе с Ф.Кенэ и А.Тюрго, отразилось впоследствии в его главном труде “Исследо­вание о природе и причинах богатства народов”, к которому он приступил еще в Тулузе.

По возвращении в Шотландию А.Смит решает поселиться у своей матери, где с 1767 г. уединяется для завершения работы над “Богатством народов”. Книга вышла в свет в 1776 г. и упрочила и без того широкую известность ее автора. Она четырежды переиз­давалась при жизни А.Смита и еще три раза со дня его смерти (1790) и до конца века.

Влияние А.Смита на своих современников было настолько ве­лико, что даже английский премьер-министр У.Питт-младший все­гда объявлял себя его учеником. Они неоднократно встречались и обсуждали вместе ряд финансовых проектов. Одним из результа­тов этих контактов с ученым явилось подписание У.Питтом в 1786 г. первого либерального торгового договора с Францией — догово­ра Эдена, который существенно изменил таможенные тарифы. Результатом влияния творческого наследия автора “Богатства народов” можно также признать то, что один из его учеников — Дугалл Стюарт — в 1801 г. стал читать в Эдинбургском университете самостоятельный курс политической экономии, который прежде входил в состав дисциплин курса нравственной философии.

В январе 1778 г. А.Смит был назначен комиссаром таможни в Эдинбурге, оставаясь в этой должности до своей кончины в 1790 г.

Из особенностей характера А.Смита известно, что ему были присущи подчеркнуто деликатное поведение и одновременно ле­гендарная рассеянность.

2. Предмет и метод изучения.

В своей книге “Исследование о природе и причинах богатства народов” в качестве предмета изучения политической экономии А.Смит назвал проблему экономического развития общества и повышения его благосостояния. Как заметил в этой связи Н.Кон­дратьев, “весь классический труд Смита о богатстве народов на­писан под углом зрения, какие условия и каким образом ведут людей к наибольшему благосостоянию, как он его понимал”.

Судя по разъяснениям в самом начале “Богатства народов”, А.Смит, отрицая денежную суть экономического роста и повыше­ния благосостояния, настаивает на том, что “годичный труд каж­дого народа” превращается в богатство прежде всего в виде мате­риальных (физических) ресурсов. А последние, на его взгляд, со­здаются исключительно в сфере производства, роль которой в хозяйственной жизни он заведомо считал приоритетной.

Однако относительно вопроса о том, в каких материальных от­раслях экономики богатство растет быстрее, соображения А.Сми­та оказались небесспорными. Так, во второй книге своего Пятикнижия он пишет, что “капитал, вкладываемый в земледелие… добав­ляет… гораздо большую стоимость… к действительному богатству и доходу…”. При этом А.Смит полагал, что с развитием эконо­мики цены на промышленные товары имеют тенденцию снижать­ся, а на сельскохозяйственные продукты — подниматься, поэто­му, по его мысли, “в странах, где сельское хозяйство представля­ет собою самое выгодное из всех. приложений капитала… капита­лы отдельных лиц будут, естественно, прилагаться самым выгод­ным для всего общества образцовом. Он также убежден в том, что “все, что благоприятствует или вредит интересам” землевладель­цев, “неизбежно благоприятствует или вредит интересам обще­ства”.

Центральное место в методологии исследования А.Смита зани­мает концепция экономического либерализма, в основу которой, как и физиократы, он положил идею естественного порядка, т.е. рыночных экономических отношений. В то же время в отличие, скажем, от Ф.Кенэ, в понимании А.Смита, и он это постоянно подчеркивает, рыночные законы лучшим образом могут воздействовать на экономику, когда частный интерес стоит выше общественного, т.е. когда интересы общества в целом рассматриваются как сумма интересов составляющих его лиц. В развитие этой идеи автор “Бо­гатства народов” вводит ставшие затем знаменитыми понятия “эко­номический человек” и “невидимая рука”.

Сущность “экономического человека” достаточно рельефно показана уже во второй главе книги I “Богатства народов”, где особо впечатляет положение о том, что разделение труда является результатом определенной склонности человеческой природы к торговле и обмену. Напомнив вначале читателю, что собаки друг с другом сознательно костью не меняются, А.Смит характеризует “экономического человека” словами: “Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их (своих ближних) эгоизму и су­меет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них… Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что тебе нужна— таков смысль всякого подобного пред­ложения… Не от благожелательности мясника, пивовара или бу­лочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов”.

Без особых комментариев А.Смит преподносит читателю и по­ложение о “невидимой руке”. Он говорит о ней как бы между про­чим, обращая внимание читателя на то, что “каждый отдельный человек… имеет в виду свою собственную выгоду, а отнюдь не выгоды общества… причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения…” и что “преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится сделать это”.

Таким образом, смитовская “невидимая рука” предполагает такое соотношение между “экономическим человеком” и обще­ством, т.е. “видимой рукой” государственного управления, когда последняя, не противодействуя объективным законам экономи­ки, перестанет ограничивать экспорт и импорт и выступать искус­ственной преградой “естественному” рыночному механизму. Кон­кретно за государством А.Смит считает целесообразным закрепить “три весьма важные обязанности”, а именно: осуществление из­держек на общественные работы, на обеспечение военной безо­пасности и на отправление правосудия.

Непременным условием для того, чтобы экономические зако­ны действовали, является, по убеждению А.Смита, свободная конкуренция. Только она, считает он, может лишить участников рынка власти над ценой, и чем больше продавцов, тем менее ве­роятен монополизм, ибо, на его взгляд, “монополисты, поддер­живая постоянный недостаток продуктов на рынке и никогда не удовлетворяя полностью действительный спрос, продают свои товары намного дороже естественной цены и поднимают свои доходы…”.

В защиту идей свободной конкуренции в десятой главе книги I А.Смит осуждает исключительные привилегии торговых компаний, законы об ученичестве, цеховые постановления, законы о бедных, полагая, что они (законы) ограничивают рынок труда, мобиль­ность рабочей силы и масштабы конкурентной борьбы. Он также убежден, что, как только представители одного и того же вида торговли и ремесла собираются вместе, их разговор редко не за­канчивается “…заговором против публики или каким-либо согла­шением о повышении цен”. Но что касается структуры самой торговли, то и здесь автор “Богатства народов” делает свои акцен­ты противоположными принципам меркантилизма, ставя на пер­вое место внутреннюю, на второе — внешнюю, на третье — тран­зитную торговлю.

Наконец, в связи с особенностями смитовской методологии необходимо обратить внимание на одно из замечаний Й.Шумпетера, который писал: “Если мы проанализируем ход мыслей Ада­ма Смита, то обнаружим в них экономические истины по суще­ству только статического характера”.

3. Особенности теоретических разработок.

Теория разделения труда. “Богатство народов” А.Смита начинается с проблематики раз­деления труда вовсе не случайно. На ставшем хрестоматийным примере, показывающем, как в булавочной мануфактуре разделе­ние труда по меньшей мере трояко повышает производительность труда (речь идет о повышении квалификации работников; эконо­мии времени при переходе от одной операции (работы) к другой; изобретении машин и механизмов), он фактически подготовил “почву” для будущих рассуждений и споров по многим ключевым теоретическим проблемам политической экономии. Одной из та­ких теорий, имевших неоднозначное толкование еще до А.Смита, была теория стоимости (ценности) товаров и услуг. Эта теория впоследствии вплоть до конца XIX в. оставалась центральной тео­рией экономической науки.

Теория стоимости. Отметив наличие у каждого товара потребительной и меновой стоимости, первую А.Смит оставил без рассмотрения. Причина здесь в том, что в понятие “потребительная стоимость” А.Смит вкладывал смысл полезности не предельной, а полной, т.е. возможность отдельного предмета, блага удовлетворить потребность человека, причем не конкретную, а общую. Поэтому для него потребитель­ная стоимость не может быть условием меновой стоимости товара.

Далее, отмежевавшись от рассмотрения потребительной стоимо­сти, А.Смит обращается к выяснению причин и механизма обме­на, сущности меновой стоимости, и в результате появились его выводы о том, что стоимость одинакового количества труда рабо­чего “во все времена и во всех местах” одинакова и поэтому “имен­но труд составляет их (товаров) действительную цену, а деньги составляют лишь их номинальную цену”.

Что касается смитовской сентенции о постоянстве стоимости труда, которая по сути означает условие производства каждой единицы товара при постоянных издержках, то она, конечно, не выдерживает никакой критики, так как в зависимости от объема производства удельные издержки, как известно, подвержены из­менению. Другой свой тезис, согласно которому труд “составляет действительную цену” товаров, А.Смит развивает с двойственных позиций, следуя которым впоследствии одни смитианцы увидели “трудовую” природу происхождения стоимости товаров, а дру­гие — через издержки. Сама же двойственность развития тезиса состоит в следующем.

Автор “Богатства народов” будто бы сделал окончательный вывод, говоря, что “труд является единственным всеобщим, равно как и единственным точным, мерилом стоимости, или единственной мерой, посредством которой мы можем сравнивать между собою стоимости различных товаров во все времена и во всех местах”. Но буквально через несколько страниц последовали два уточнения. В соответствии с первым из них — только “в обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоп­лению капитала и обращению земли в частную собственность, соотношение между количествами труда… было, по-видимому, единственным основанием… для обмена их друг на друга”. В соответствии со вторым уточнением — стоимость определяется как сумма доходов (заработная плата, прибыль и рента), поскольку “в каждом развитом обществе все эти три состав­ные части в большей или меньшей мере входят в цену громадного большинства товаров”

Итак, по приведенным выше уточнениям, связанным с теори­ей стоимости (ценности), можно было бы предположить, что А.Смит был склонен не к трудовой теории, а к теории издержек. Но в двойственности его позиции не остается сомнений, когда в восьмой главе книги I он утверждает о трудовом происхождении всех доходов, из которых складывается цена, а не о сумме издер­жек, обусловливающих эти доходы, как составляющие цены. Ведь по словам автора “Богатства народов” рента — это “первый вычет из продукта труда, затраченного на обработку земли”; прибыль — “второй вычет из продукта труда, затрачиваемого на обработку зем­ли”; заработная плата — “продукт труда”, который “…составляет естественное вознаграждение за труд”.

Теория производительного труда. Автор “Богатства народов”, введя в третьей главе книги II по­нятие производительного труда, сформулировал его как труд, ко­торый “…увеличивает стоимость материалов, которые он перера­батывает”, а также “…закрепляется и реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, который можно продать и кото­рый существует по крайней мере некоторое время после того, как закончен труд)”. Соответственно, непроиз­водительный труд, по Смиту, — это услуги, которые “исчезают в самый момент их оказания”, а труд для выполнения (оказания) которых: “ничего не добавляет к стоимости… имеет свою стоимость и заслуживает вознаграждения… не закрепляется и не реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, пригодном для продажи”.

К сожалению, почти все представители классической полити­ческой экономии (кроме Дж.Мак-Куллоха, Н.Сениора и некото­рых других) безоговорочно приняли смитовское разграничение труда на производительный и непроизводительный виды, которое затем от К.Маркса перешло в так называемую “марксистско-ленинскую политическую экономию”^.

Теория денег. В пятой главе книги 1 А.Смит отмечает, что деньги сделались общепринятым средством торговли с тех пор, “как прекратилась меновая торговля”, но, “подобно всем другим товарам, золото и серебро меняются в своей стоимости”. Затем в одиннадцатой гла­ве книги 1 мы видим историко-экономический экскурс в пользу количественной теории денег. Здесь, в частности, говорится, что “труд, а не какой-либо особый товар или группа товаров, является действительным мерилом стоимости серебра (денег.)” осуждается меркантилистская система взглядов, соглас­но которой “национальное богатство заключается в изобилии золота и серебра, а национальная бедность — в их недостаточ­ном количестве”.

Однако специально проблематике денег А.Смит посвятил вто­рую главу книги II. Именно здесь произнесена одна из его крыла­тых фраз: “Деньги — это великое колесо обращения”. Высказан­ное в этой главе положение о том, что “падение курса бумажных денег ниже стоимости золотой и серебряной монеты отнюдь не вызывает падения стоимости этих металлов”, — конечно, небе­зынтересно для читателя и в наше время. Наконец, следует под­черкнуть, что автор “Богатства народов” рассматривает деньги, как и все классики, не иначе как техническое орудие для обмена, тор­говли, ставя на первое место их функцию средства обращения.

Теория доходов. По Смиту, годичный продукт распределяется в виде доходов между тремя классами — рабочими, капиталистами, землевладельцами.

Доход рабочих — заработная плата — в рассмотрении.А.Смита находится в прямой зависимости от уровня национального богат­ства страны. Достоинство его теории заработной платы состоит прежде всего в том, что в отличие, скажем, от У.Петти, физиократов, а затем и Д.Рикардо он отрицал так называемую законо­мерность снижения величины оплаты труда до уровня прожиточного минимума. Более того, по его убеждению, “при наличии высокой заработной платы мы всегда найдем рабочих более деятельными, прилежными и смышлеными, чем при низкой заработ­ной плате…”. Разве что, предупреждает автор “Богатства народов”, хозяева всегда и повсеместно находятся в своего рода молчаливой, но постоянной и единообразной стачке с целью не повышать заработной платы рабочих выше ее существующего размера”. Прибыль как доход на капитал определяется, как пишет А.Смит в главе девятой книги I, “стоимостью употребленного в дело капитала и бывает больше или меньше в зависимости от размеров это­го капитала” и ее не следует путать с заработной платой, устанав­ливаемой в “соответствии с количеством, тяжестью или сложно­стью… предполагаемого труда по надзору и управлению” По его мнению, сумма прибыли “предпринимателя, рискующего своим капиталом”, — это часть созданной рабочими стоимости, направляемая “на оплату прибыли их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал в виде материалов и заработной платы”.

Еще одному виду доходов —ренте специально посвящена пос­ледняя одиннадцатая глава книги I. Она гораздо слабее исследова­на, чем, скажем, у Д.Рикардо, но отдельные положения все же заслуживают внимания. В частности, по Смиту, пищевые продук­ты являют собой “единственный сельскохозяйственный продукт, который всегда и необходимо дает некоторую ренту землевладель­цу”. Оригинальна здесь и его подсказка читателю: “Стремление к пище ограничивается у каждого человека небольшой вместимос­тью человеческого желудка…”.

Теория капитала, В теории капитала А.Смита (первая глава книги II) очевидна его более прогрессивная позиция по сравнению с физиократами, Капитал характеризуется им как одна из двух частей запасов, “от которой ожидают получать доход”, а “другая часть, — пишет он, — эта та, которая идет на непосредственное… потребление…”. В отличие от физиократов, по Смиту, производительным являет­ся капитал, занятый не только в сельском хозяйстве, но и во всей сфере материального производства. Кроме того, им вводится деле­ние капитала на основной и оборотный, показывается различие в соотношении между этими частями капитала в зависимости от отрасли хозяйства. Основной капитал, по мнению автора “Богатства народов”, состоит в числе прочего “из приобретенных и по­лезных способностей всех жителей или членов общества”, т.е. как бы включает в себя “человеческий капитал”.

Теория воспроизводства. После блистательно показанного Ф.Кенэ механизма кругообо­рота хозяйственной жизни А.Смиту так и не удалось сколь-нибудь заметно углубиться в сущность теории воспроизводства. Разве что у последнего центральным звеном воспроизводственного процес­са объявлено не сельскохозяйственное производство, а сфера про­изводства в целом, что все равно не освобождает обоих этих авто­ров от приверженности принципам каузального метода анализа. Между тем известно, что позицию А.Смита по этой проблема­тике К.Маркс оценил критически и назвал его теоретические воззрения “баснословной догмой Смита”. Но критика К.Маркса наэтот счет действительно значима, поскольку автор “Богатства на­родов”, характеризуя то, из чего состоит подлежащая распределе­нию “вся цена годичного продукта труда”, целиком сводит после­днюю к доходам, из которых складывается, как он полагает, и цена любого товара. Иными словами, по Смиту, речь идет не о расши­ренном, а о простом воспроизводстве, при котором потребление исключает накопление на возмещение стоимости (амортизацию) средств производства.

4.Экономическое учение Д. Рикардо

Среди приверженцев учения А.Смита в постмануфактурный период, т.е. в первой половине XIX в., в истории экономической мысли в первую очередь упоминают имена Д.Рикардо, Ж.Б.Сэя, Т.Мальтуса, Н.Сениора, Ф.Бастиа и некоторых других экономис­тов. Их творчество несет на себе отпечаток “нового” времени, по­казавшего, что экономической науке следует снова заняться ос­мыслением достигнутого в “Богатстве народов” по многим эконо­мическим категориям и теориям.

Давид Рикардо (1772—1823) — одна из ярких личностей клас­сической политической экономии Англии, последователь и одно­временно активный оппонент отдельных теоретических положе­ний наследия великого А.Смита.

Он был родом из испано-голландской еврейской семьи, при­ехавшей в Англию. Родился в Лондоне, став третьим из 17 детей биржевого маклера. Ему не пришлось учиться в колледже или в университете, так как под влиянием отца с детства начал пости­гать основы коммерции, помогая ему в торговых и биржевых опе­рациях. Зато к 16 годам Д. Рикардо, хотя и не имел систематичес­кого образования, мог уже самостоятельно справляться со многи­ми деловыми поручениями отца на бирже и в конторе.

Женитьба в 21 год без благословения родителей могла обернуться для Д.Рикардо тяжелыми испытаниями бедности. Ведь вступая брак, он отказался от своей религии и, изгнанный отцом, пор­вал с семьей, имея всего 800 фунтов стерлингов. Д.Рикардо остава­лось рассчитывать лишь на удачу от полученной им профессии маклера на бирже. Однако спустя 5—6 лет, когда у него было уже трое детей (всего было их восемь), природные способности и талант помогли ему преуспеть в биржевых операциях без опеки отца добиться достаточного финансового благополучия, чтобы позволить себе даже сочетать деятельность бизнесмена с изучением не всегда непознанных в должной мере математики, естествознания и других наук. Через 12 лет Д.Рикардо бросил занятие биржевого маклера, положив начало своим миллионам, которые, по ряду оценок, составляли сумму в 40 млн. франков. К 38 годам Д.Рикардо становится крупной финансовой фигурой, владельцем собствен­ного дома в аристократическом квартале Лондона и личной загородной резиденции

Со слов Д.Рикардо, экономическая наука вызвала у него особой интерес после обстоятельного знакомства в 1799 г. с “Богатством народов” А.Смита. С этого времени состоятельный человек. Рикардо занятиям по минералогии все более стал предпочитать политическую экономию, ищущую, как он понимал, ответы на вопросы о причинах материального богатства общества.

По свидетельству многих исследователей Д.Рикардо связывала многолетняя творческая дружба со многими учеными-экономистами того времени. Но особые отношения у него были только с одним из них — с Джеймсом Миллем. Как пишет П.Самуэльсон, ” Д. Рикардо стал бы не более чем памфлетистом и членом парламента от какого-нибудь захолустья… Старший Милль (отец  Дж.С.Милля) буквально угрозами заставил Рикардо написать его “Принципы политической экономии и налогообложения” (1817), и это составило славу Рикардо”.

Его как ученого, судя по написанным им сочинениям и особенно главному из них — книге “Начала политической экономии и налогового обложения” (1817), — отличают искусная полемика, высокие принципы научной этики, достойные уважения и в наше время.

Говоря о биографии Д.Рикардо, следует также отметить, что за четыре года своей кончины он оставил свое первое, считавшееся глав­ным, занятие в сфере бизнеса. Это решение им было принято не только для того, чтобы, используя свое достаточно приличное материальное и финансовое положение, продолжить дальнейшие научные изыскания в области экономической теории, от которой он в принципе не самоустранялся, сколько из желания на госу­дарственном уровне воплотить в жизнь собственные экономичес­кие идеи. Именно с этой целью в 1819 г. Д.Рикардо, произведя не­обходимые в то время “денежные издержки”, добился своего из­брания членом в палату общин английского парламента от одного из избирательных округов Ирландии. Не примкнув официально ни к одной парламентской фракции, Д.Рикардо придерживался не­зависимой позиции по всем проблемам. В парламентских речах он решительно выступал за отмену хлебных законов, поддерживал требования о либерализации экономики, свободе торговли и пе­чати, недопущении ограничений права собраний и др.

Наконец, еще одной важной вехой в биографии Д.Рикардо является, по-видимому, событие 1821 г., в котором именно он, как свидетельствуют исследователи творческого пути этого ученого, основал первый в Англии клуб политической экономии.

Предмет изучения. Уже в предисловии своего знаменитого произведения “Начала политической экономии…” Д.Рикардо, исходя из смитовского деления общества на три основных класса (землевладельцы, ка­питалисты, рабочие), а доходов соответственно на ренту, прибыль и заработную плату, сформулировал “главную задачу политичес­кой экономии”. Она, по его словам, заключается в том, чтобы “определить законы, которые управляют этим распределением (доходов)”. Тем самым он показал, что его, как и А.Сми­та, интересуют прежде всего неотвратимые экономические “зако­ны”, знание которых позволит управлять распределением создавае­мых в сфере материального производства доходов.

Метод изучения. Аналогично концепции естественного порядка А.Смита для приумножения богатства страны, рассматриваемого как соответ­ствующая величина физического объема производства, Д.Рикар­до главным условием считает свободную конкуренцию и другие прин­ципы политики экономического либерализма. Это, в частности, вид­но из его совершенно недвусмысленного заявления о том, что только “плодотворная страна, особенно если она разрешает сво­бодный ввоз пищевых продуктов, может накоплять капитал в изоби­лии без значительного уменьшения нормы прибыли или значитель­ного возрастания земельной ренты”. Поэтому, характеризуя методологическую позицию “классиков”, Н.Кон­дратьев указывал: “Однако и он (Д.Рикардо) считал возможным вместе со Смитом и доктриной естественного права в качестве научной истины утверждать, что при свободной конку­ренции интересы индивида и целого не сталкиваются, то режим свободной конкуренции в общем с теми или иными практическими отступлениями является наиболее целесообразным и ближе всего отвечающим интересам нации”.

Наряду с этим необходимо отметить, что Д.Рикардо, следуя А.Смиту, широко использовал и метод логической абстракции. Достижения Д.Рикардо в этой связи высоко оценил Й.Шумпетер, который пишет: “В этом абстрактном уточнении определенных принципов как раз и заключается вклад Рикардо. Его работы — это… творения мастера, в то время как все теоретики последующего периода — вплоть до появления теории предельной полезности — действительно являются “школярами”

Теория стоимости. Теории стоимости Д.Рикардо посвятил самую первую главу своих “Начал”. При этом отрицая смитовскую двойственную оценку этой категории, он безапелляционно настаивает на том, что только один фактор “труд” лежит в основе стоимости. Согласно его фор­мулировке “стоимость товара или количество какого-либо друго­го товара, на которое он обменивается, зависит от относительно­го количества труда, которое необходимо для его производства, а не от большего или меньшего вознаграждения, которое уплачи­вается за этот труд”.

Теория денег. Позиции Д.Рикардо по теории денег базировались на положе­ниях, характерных для формы золотомонетного стандарта, согласно которому оговоренному законом количеству золота в отчеканен­ной для обращения монете подлежал свободный и гарантированный размен бумажных денег. С учетом этого автор “Начал” писал, что “ни золото, ни какой-либо другой товар не могут служить всегда совершенной мерой стоимости для всех вещей”. Кроме того, Д.Рикардо был сторонником количественной теории денег, увязывая изменение их стоимости как товаров с их (денег) количеством обращении. Он также полагал, что “деньги служат всеобщим средством обмена между всеми цивилизованными странами и распределяются между ними в пропорциях, которые изменяются с каждым усовершенствованием в торговле и машинах, с каждым уве­личением трудности добывания пищи и других предметов жизнен­ной необходимости для растущего населения”. Наконец, по его мысли, деньги как товары при снижении своей стоимости обу­словливают необходимость роста заработной платы, что в свою очередь “…неизменно сопровождается повышением цены това­ров”.

Теория капитала. В теории Д.Рикардо о капитале прежде всего обращает на себя внимание положение о прямой зависимости снижения уровня меновой стоимости товаров от растущего использования в их про­изводстве основного капитала и убежденность в том, что “чем большую долю составляет основной капитал, тем больше будет то падение”. Что же касается сути категории “капитал”, то ее автор “Начал” характеризует как “часть богатства страны, которая упот­ребляется в производстве и состоит из пищи, одежды, инструмен­тов, сырых материалов, машин и пр., необходимых, чтобы при­вести в движение труд”. Здесь его позиция хотя и созвучна с дру­гими представителями классической политической экономии, обращавшимися до него к теории капитала, но в отличие от них он сумел показать, что из-за неравенства прибыли на вложенный капитал последний “…перемещается из одного занятия в другое”.

Теория доходов. Теория доходов Д.Рикардо существенно обогатила классичес­кую политическую экономию в части характеристики сущности ренты, прибыли и заработной платы. В связи с каждой из этих категорий ему принадлежат интересные концепции, получившие неоднозначную оценку как у его сторонников, так и оппонентов

Так, концепция Д.Рикардо о ренте сохраняет свою актуальность .даже в наше время. Главные ее идеи заключаются в том, что рента всегда платится за пользование землей, поскольку ее количество не беспредельно, качество — неодинаково, а с ростом численности населения обработке начинают подвергаться новые участки зем­ли, худшие по своему качеству и расположению, затратами труда на которых определяется стоимость сельскохозяйственных продук­тов. Как пояснял Д.Рикардо, “не потому хлеб дорог, что платится рента, а рента платится потому, что хлеб дорог”, а сама “рента не есть составная часть цены товаров”. Убедительны и названные им рентообразующие факторы: неодинаковый природный потенциал участков (плодородие) и разная удаленность этих участков от рынков, где может быть реализована полученная с них товарная продукция.

Очевидно, что для Д.Рикардо, как и других классиков, земля невоспроизводима и рассматривается как ресурс физический, а не экономический. Поэтому в его понимании не только земля, но и рента выступают в качестве “свободного дара земли”. И поскольку ограниченный фонд земли используется только одним способом (например, как пашня или как пастбище), да еще и с закономер­ностью убывающей отдачи от нее (земли), —Д.Рикардо высказы­вает предостережение: “Труд природы оплачивается не потому, что она делает много, а потому, что она делает мало. Чем скупее ста­новится она на свои дары, тем большую цену требует она за свою работу”.

Характеризуя “естественную цену труда” как возможность ра­бочего содержать за свой труд себя и семью, оплачивая расходы на пищу, предметы насущной необходимости и удобства, а “ры­ночную цену труда” как плату, складывающуюся с учетом реаль­ного соотношения спроса и предложения на труд, Д.Рикардо сде­лал весьма сомнительный (почти мальтусовский) прогноз по по­воду перспективного уровня заработной платы в обществе в связи с темпами народонаселения. Он писал: “При естественном движе­нии общества заработная плата имеет тенденцию к падению, по­скольку она регулируется предложением и спросом, потому что приток рабочих будет постоянно возрастать в одной и той же сте­пени, тогда как спрос на них будет увеличиваться медленнее”. В подтверждение своего пессимистического прогноза Д.Рикардо добавлял также, что повышение заработной платы будет всегда не в той мере, “чтобы рабочий имел возможность покупать столь же много предметов комфорта и необходимости, сколько он покупал до повышения цены этих товаров”. Правда, исследуя “законы, которые регулируют заработную плату”, он делал принципиаль­ную оговорку, что доказываемая им тенденция заработной платы к падению может иметь место только в условиях “частной и сво­бодной рыночной конкуренции” и когда заработная плата не будет  контролироваться вмешательством законодательства”.

Как и в случае с заработной платой, в условиях свободной конкуренции, по мнению Д.Рикардо, “прибыль имеет естественную тенденцию падать, потому что с прогрессом общества и богатства требующееся добавочное количество пищи получается при затрате все большего и большего труда”. Однако здесь же он вполне правомерно добавил следующее: “К счастью, эта тенденция, это, так сказать, тяготение прибыли, приостанавливается через повторные промежутки времени  благодаря усовершенствованиям в машинах, применяемых в производстве предметов жизненной необходимости, а также открытиям в агрономической науке, которые позволяют нам сберечь часть труда, требовавшегося раньше, и таким образом понизить цену предметов первой необходимости рабочего”

Теория воспроизводства.Исследуя закономерности экономического развития общества. в котором господствуют принципы неограниченной свободной конкуренции предпринимателей и свободы торговли, Д.Рикардо, пожалуй, не предвидел того, что в условиях экономического либерализма (и это подтвердил практический опыт мировой цивилизации) неотвратимы ограничивающие их тенденции и как следствие кризисы несоответствия произведенной товарной продукции и услуг платежеспособному спросу на эти товары и услуги, т.е. так называемые кризисы перепроизводства (или, по другой трактовке, кризисы недопотребления). Подобный кризис впервые произошел в 1825 г. на родине ученого спустя два года после его смерти.

Сказанное свидетельствует о том, что Д.Рикардо признавал “закон рынков Сэя” (знакомство с этим “законом” последует ниже), т.е. догму о бескризисном и равновесном состоянии экономики при полной занятости. В частности, как бы в признание “закона Сэя” он писал: “Продукты всегда покупаются за продукты или услуги; деньги служат только мерилом, при помощи которого совершается этот обмен. Какой-нибудь товар может быть произведен в излишнем количестве, и рынок будет до такой степени переполнен, что не будет даже возмещен капитал, затраченный на этот товар. Но это не может случиться одновременно со всеми товарами”.

5.Экономическое учение Ж.Б. Сэя

Жан Батист Сэй (1767 – 1832) родился во французском городе Лионе в семье купца. получив образование, достаточное по тем временам, чтобы продолжить семейные предпринимательские традиции, Ж.Б.Сэй решил заняться самообразованием, особенно изучением политической экономии. Для познания последней, как выяснилось впоследствии, решающее значение он придал “Богатству народов” А.Смита, идеи которого, на его взгляд, заслуживали популяризации на благо как Франции, так и всего человечества.

Одной из его ранних, но значимых работ под названием “Трактат политической экономии, или простое изложение способа, которым образуются, распределяются и потребляются богатства” (1803) была книга, лишь на первый взгляд повторявшая и интерпретировавшая идеи А.Смита. После ее издания Ж.Б.Сэй, как и его английские коллеги, продолжал работать над совершенствованием своего труда, неоднократно дополняя и переделывая для обновленных изданий, которые при его жизни имели место пять раз и превратили это сочинение в лучшее из всех остальных.

Как признанный ученый в 1816 г. в Атене Ж.Б.Сэй открыл курс лекций по политической экономии. В 1817 г. выпустил в свет свой “Катехизис политической экономии”. С 1819 г. в Консерватории искусств и ремесел приступил к чтению лекций по специально введенному для него правительством Реставрации “Курсу индустриальной экономии”.

В последние годы жизни с 1830 г. Ж.Б.Сэй возглавил специально созданную для него кафедру политической экономии в Колледж де Франс, став основателем собственной школы экономической мысли, которую впоследствии представляли Фредерик Бастиа, Мишель Шевалье, Шарль Дюнуайе и другие. За несколько лет до своей смерти (1828 – 1829) Ж.Б.Сэй издал как бы итоговую в своей жизни работу “Полный курс практической политической экономии”. В ней он попытался отразить прежде всего практическую значимость экономической теории, базирующейся на принципах экономического либерализма, невмешательства в экономику извне.

Оценивая творческое наследие Ж.Б.Сэя, следует отметить, что, словам К.Маркса, он якобы не более чем вульгаризировал смитовское учение и политическую экономию. Но если утопический социализм, а затем и марксизм “извлекли” из учения А.Смита прежде всего положение об эксплуатации рабочего класса капиталистами и землевладельцами (посредством вычета в свою пользу из полного продукта труда и его стоимости), то “школа Сэя” во Франции, также строившая свое “мышление” на трудах А.Смита, одним из главных извлечений сделала положение о взаимосвязи и взаимообусловленности труда, капитала и земли как основных факторов общественного производства и создания стоимости общественного продукта.

С уважением и симпатией к Ж.Б.Сэю относился и его современник Д.Рикардо, который продолжал с ним интенсивно переписываться вплоть до своей смерти. В своих “Началах политической экономии” Д.Рикардо подчеркивал, что политическую экономию как науку обогатили в числе английских исследователей Дж.Стюарт, Дж.Милль и А.Смит, а французских  А.Тюрго, С.Сисмонди и Ж.Б.Сэй.

Предмет изучения.Заострив внимание читателя в названии и содержании своей главной работы – “Трактате политической экономии…” на таких, обозначающих название этапов экономического цикла понятиях, как производство, распределение и потребление, Ж.Б.Сэй стремился подчеркнуть тем самым не столько последовательность этих этапов, сколько первостепенную роль в создании богатства (материального) сферы производства. Это значит, что и по Сэю предметом изучения политической экономии является прежде всего проблематика материального благополучия общества, а источник богатства он видит в производственном потенциале нации.

Метод изучения.Необходимо отметить, что Ж.Б.Сэй аналогично другим классикам объяснял конструирование политической экономии по образцу точных наук, таких, например, как физика. В методологическом плане это означает признание законов, категорий и теорий, имеющих универсальное и первостепенное значение. Но нельзя не сказать также о том, что, по Сэю, назначение политической экономии всего лишь теоретическое и описательное. Так, в своем письме Т.Мальтусу в 1820 г., говоря о роли ученого-экономиста, он писал: “Мы должны только сказать обществу, как и почему такой-то факт является последствием такого-то другого. Согласится ли оно с этим последствием или отвергнет его, этого будет для него достаточно, оно знает, что ему делать, но никаких поучений”. Ж.Б.Сэй снискал себе несомненный авторитет смитианца, безоговорочно приняв принципы свободы рынков, ценообразования, внутренней и внешней торговли (фритредерство), неограниченной свободной конкуренции предпринимателей и недопустимости никаких проявлений протекционизма и возведя эти принципы в ранг абсолюта. В случае их принятия он предвещал человечеству объективную невозможность ни перепроизводства, ни недопотребления общественного продукта, т.е. экономических кризисов. Положение Ж.Б.Сэя о реализации общественного продукта позже получило название “закона рынков” или просто “закона Сэя”, и разделяли этот “закон” не только столпы классической политической экономии Д.Рикардо, Т.Мальтус и др. , но и экономисты многих других  школ экономической мысли вплоть до начала ХХ в. Как образно выразился в данной связи Дж. К.Гэлбрейт, “принятие или непринятие человеком закона Сэя было до 30-х гг. (ХХ в.) основным признаком, по которому экономисты отличались от дураков”.

Таким образом, в истории экономических учений имя Ж.Б.Сэя ассоциируется, как правило, с образом ученого, беззаветно верившего в гармонию интересов классов общества в условиях рыночных экономических отношений и проповедовавшего для их утверждения принципы смитовской концепции экономического либерализма, саморегулируемости экономики. Однако следует признать и то, что “необходимость ясности в изложении иногда понуждала его (Ж.Б.Сэя.) скользить по поверхности важных проблем, вместо того чтобы проникать в глубь их. В его руках политическая экономия часто становится слишком простой… Неясность Смита часто плодотворна для ума, а ясность Сэя не дает ему никакого стимула”.

Теория трех главных факторов производства. Ж.Б.Сэй, задавшись целью популяризировать учение А.Смита, ввел в научный оборот так называемую теорию трех главных факторов производства, которая стала тем не менее одной из самых значимых теорий классической политической экономии на всем протяжении ХХ в. Суть этой теории состоит в том, что в общественном производстве взаимодействуют три главных фактора – труд, капитал и земля, Причем степень участия каждого из названных факторов в создании стоимости (ценообразовании) и доходов общества обусловлена якобы тем, кому из трех классов – рабочим, капиталистам или землевладельцам – принадлежит соответствующий фактор. Отсюда, по Сэю, следует, что благодаря условиям полного laissez faiге будет достигнуто наиболее эффективное взаимодействие этих факторов и отношения между классами станут гармоничными.

Теория стоимости. С появлением теории трех главных факторов производства Ж.Б.Сэя стало очевидным, что она стала по существу одним из полярных “извлечений”, сделанных последователями творческого наследия А.Смита. В частности, популярная на значительном протяжении ХIХ столетия теория издержек производства Т.Мальтуса  практически целиком зиждется на положениях выдвинутой немногим ранее него Ж.Б.Сэем о труде, капитале и земле как о главных факторах производства. Поэтому, если Д.Рикардо, социалисты-утописты, С.Сисмонди, К.Маркс и некоторые другие экономисты, следуя “заветам” А.Смита, единственным источником стоимости товара (услуги) считали труд, то другая и также значительная часть экономистов различных школ и течений экономической мысли приняла в качестве исходной аргументацию Сэя – Мальтуса, в соответствии с которой стоимость товара складывается из издержек собственника-предпринимателя в процессе производства на средства производства (фактор капитал), на заработную плату (фактор труд) и на ренту (фактор земля).

В результате последователи Смита – Рикардо стали усматривать происхождение прибыли и ренты как вычет из стоимости труда рабочих, в эксплуатации труда капиталом и антагонизме классов. Последователи Сэя – Мальтуса, также считавшие себя смитианцами, и стоимость товара, и доходы классов общества увидели в совместном труде и мирном сотрудничестве представителей этих классов. Но только в конце XIX в. маржиналисты второй волны в лице А.Маршалла и других ученых доказали тупиковую сущность и теории трудовой стоимости, и теории издержек производства, поскольку в их основе лежит затратный принцип.

Однако что касается теории стоимости Ж.Б.Сэя, то к сказанному выше следует добавить, что у него на этот счет, как и у его учителя А.Смита, имели место несколько определений. Причем и здесь Ж.Б.Сэй не столько повторял своего кумира, сколько импровизировал в поисках новых “открытий”. Например, памятуя положение А.Смита, что любой товар имеет два неразрывных свойства – меновую стоимость и потребительную стоимость, – Ж.Б.Сэй оттенил особое значение взаимосвязи полезности и ценности предметов (товаров). В этой связи он писал, в частности, что “ценность есть мерило полезности” предмета. Тем самым Ж.Б.Сэй допускал возможность измерения стоимости не только количеством затраченного труда, но и степенью полезности продукта труда.

Теория доходов. Труд, земля и капитал, участвуя в процессе производства, по мнению Ж.Б.Сэя, оказывают услугу по созданию не только стоимости, но и доходов. Но триединая формула, вытекающая из теории трех факторов, в соответствии с которой фактор “труд” порождает заработную плату как доход рабочих, фактор “капитал” порождает прибыль как доход капиталистов, а фактор “земля” — ренту как доход землевладельцев, по сути своей явилась своеобраз­ной интерпретацией взглядов А.Смита. Речь идет о том, что, за­имствовав у А.Смита идею о воздействии классовой структуры об­щества на происхождение и распределение различных видов до­ходов, Ж.Б.Сэй как бы “уточнил”, что названные выше факторы (“труд”, “капитал”, “земля”) имеют самостоятельное значение в создании доходов рабочих, капиталистов и землевладельцев.

Следовательно, у Ж.Б.Сэя отвергается всякая мысль о возмож­ности в условиях ничем не ограниченной свободной конкуренции предпринимателей эксплуатации факторов производства и клас­сов общества. Ж.Б.Сэй и его ученики, таким образом, пытались вывести весьма упрощенное положение о гармонии экономичес­ких интересов всех слоев общества, строя свои суждения на изве­стной идее А.Смита о том, что личный интерес “экономического человека”, направляемый “невидимой рукой”, обязательно совпа­дает с общественным.

Вопрос о пропорциях, в которых созданная главными факто­рами производства стоимость общественного продукта распреде­ляется на доходы владеющих этими факторами классов общества, по мнению Ж.Б.Сэя, самостоятельного значения не имеет. В част­ности, доходы предпринимателя, по определению Ж.Б.Сэя, пред­ставляют собой “вознаграждение за его промышленные способности, за его таланты, деятельность, дух порядка и руководительство”. Как и Т.Мальтус, он был убежден, что положение “низших классов” непременно улучшается, и поэтому ради пополнения “высших классов” сам “рабочий .класс больше всех других заинтересован в техническом успехе производства”. Что же касается “производи­телей”, то и среди них каждый заинтересован в благополучии дру­гого. Наконец, отметим, что само понятие “вульгарная полити­ческая экономия”, которое ввел в научный оборот главным обра­зом К.Маркс, в значительной степени связано с теориями трех факторов производства и доходов Ж.Б.Сэя. Эти теории, равно как и теорию издержек Т.Мальтуса, К.Маркс счел апологетической, преднамеренной и вульгарной защитой интересов эксплуататорс­ких слоев капиталистического общества.

Теория воспроизводства. Чтобы объяснить “долгожительство” главной концепции Ж.Б.Сэя — концепции о беспрепятственной и полной реализации общественного продукта и о бескризисном экономическом росте, воплотившейся в так называемом законе рынков, — необходимо указать на три обстоятельства, своими корнями уходящие в насле­дие А.Смита. Во-первых, смитовский “естественный порядок” предполагает гибкость цен и гибкость заработной платы, взаимовы­годный при пассивной роли денег обмен трудом и результатами сво­его труда всех субъектов рынка. С учетом этого по “закону Сэя” иной ход вещей совершенно неприемлем. Во-вторых, также “благодаря” А.Смиту “закон Сэя” исключает всякое вмешательство в экономику извне. В нем поддерживается требование о минимизации бюрокра­тического по своей природе государственного аппарата, недопу­щении протекционизма. И в-третьих, “закон Сэя” предрекает по­ступательное развитие рыночных экономических отношений в обще­стве на базе достижений научно-технического прогресса. Несовер­шившиеся катаклизмы, которые “обещал” С.Сисмонди в случае падения приоритетной роли в экономической жизни страны уча­стников уходящего в прошлое натурального хозяйства — “третьих лиц” (ремесленников, крестьян, кустарей), также отметали аргу­менты против этого “закона”.

Итак, квинтэссенция “закона Сэя” состоит в том, что при до­стижении и соблюдении обществом всех принципов экономичес­кого либерализма производство (предложение) будет порождать адекватное потребление (спрос), т.е. производство товаров и услуг в условиях “естественного порядка” обязательно по­рождает доходы, на которые эти товары и услуги свободно реали­зуются. Подобным образом “закон Сэя” воспринимался всеми сто­ронниками концепции экономического либерализма, полагавши­ми, что гибкое и свободное ценообразование на рынке будет при­водить к почти мгновенной реакции на изменения в конъюнктуре хозяйства, являясь гарантией саморегулируемости экономики.

В самом деле, если допустить возможность бартерной экономи­ки, где деньги всего лишь счетные единицы и совокупный спрос на них равен ценности всех подлежащих к обмену на деньги това­ров, то общее перепроизводство действительно становится невоз­можным. Отсюда понятен и вывод М.Блауга: “»Продукты уплачи­ваются за продукты во внутренней торговле так же, как и во внеш­ней — вот суть закона рынков Сэя. Столь простая мысль произвела фурор, не совсем утихший и по сей день”.

Вместе с тем примечательно то обстоятельство, что сам Ж.Б.Сэй фразу “предложение создает соответствующий ему спрос” никог­да не использовал, а изобретена она была Дж.М.Кейнсом. После­дний, очевидно, прибег к ней, чтобы опровергнуть главную мысль Ж.Б.Сэя о том, что якобы только тот или иной товар в отдельности могут быть произведены в избытке, но никогда не все товары сразу. При этом классиком, по Кейнсу, является любой автор, разделявший “закон рынков Сэя”.

6.Экономическое учение Т. Мальтуса

Томас Роберт Мальтус (1766-1834) — видный представитель классической политической экономии Англии. Творчество этого ученого формировалось в основном в первой четверти XIX в., но результаты его научных изысканий ценны и для современной эко­номической теории.

Родился Т.Мальтус в сельской местности вблизи Лондона в семье помещика. Его отец был человеком образованным, водил знакомство с философами и экономистами своего времени, в том числе с Д.Юмом и другими.

Как младшему сыну Т.Мальтусу по обычаю предназначалась духовная карьера. Поэтому не случайно, что, закончив колледж Кембриджского университета, он принял духовный сан и полу­чил в сельском приходе место второго священника. Однако моло­дой Мальтус, всегда тяготевший к науке, с 1793 г. (в 27 лет) стал одновременно преподавать в колледже. При этом все свое свобод­ное время он целиком посвящал исследованию захватившей его еще в юношеских беседах и дискуссиях с отцом проблемы взаи­мосвязи экономических процессов с природными явлениями.

Из основных этапов в биографии Т.Мальтуса немаловажно ука­зать также на тот факт, что женился он довольно поздно, в 39 лет, и имел трех сыновей и одну дочь.

В 1798 г. появилась анонимно опубликованная книга под назва­нием “Опыт о законе народонаселения”. .Ее автором оказался не­женатый молодой пастор — будущий ученый-экономист Т.Маль­тус, вызвавший на себя неисчислимые нападки. Во многом по данной причине, а точнее, для улучшения своего произведения он в течение 1799—1802 гг. совершает путешествие по ряду госу­дарств Европы. И спустя 5 лет, на этот раз под своим именем, в 1803 г. выпускает второе издание этой книги (всего при его жизни вышло шесть изданий нарастающим раз за разом тиражом).

Талант Т.Мальтуса как ученого-исследователя и преподавателя с более чем десятилетним стажем не остался незамеченным. В 1805 г. он принял предложенную ему кафедру профессора современной истории и политической экономии во вновь созданном  колледже Ост-Индской компании, где исполнял также обязанности свя­щенника. Продолжая научные изыскания, в 1815 г. Т.Мальтус издал еще одно произведение, первые слова названия которого повторяют заголовок знаменитого “Богатства народов” А.Смита. Им стала книга “Исследование о природе и возрастании земельной ренты”. В данном сочинении Т.Мальтус, исходя из естественной природы ренты, пытался раскрыть механизм ее формирования и роста, обосновать значение этого вида доходов в реализации произведен­ного в обществе совокупного продукта. Однако окончательное суж­дение о ренте и некоторых других проблемах экономики он выс­казал позднее, в 1820 г. В тот год Т.Мальтус выпустил свой глав­ный в творческом отношении труд “Принципы политической эко­номии, рассматриваемые в расчете на их практическое примене­ние”, который в теоретико-методологическом плане не имел су­щественных отличий от изданных тремя годами ранее знаменитых “Начал политической экономии” его друга Д.Рикардо.

Предмет изучения Т.Мальтус, как и другие классики, основную задачу политичес­кой экономии видел в приумножении, благодаря прежде всего раз­витию сферы производства, материального богатства общества. Вместе с тем определенной особенностью его воззрений в этой связи явилась впервые предпринятая попытка увязать проблемы экономического роста и роста народонаселения, ибо до него в эко­номической науке считалось как бы “бесспорным”, что в услови­ях либеральной экономики чем больше численность населения и темпы его роста, тем якобы благотворнее это скажется на разви­тии национального хозяйства, и наоборот.

Метод изучения. Своеобразие методологических принципов Т.Мальтуса очевидно из того, что он, безоговорочно принимая концепцию экономическо­го либерализма, смог в то же время с научных позиций обосновать свое предвидение взаимосвязи темпов роста экономики и народонаселения. Ведь его теория народонаселения стала, как об этом признавали они сами, неотъемлемой частью методологической базы и Чарль­за Дарвина, и Давида Рикардо, и многих других ученых с миро­вым именем. Причем с точки зрения новизны методологии цен­ность мальтусовской теории народонаселения состоит в том, что она позволяет получить важные аналитические выводы для выра­ботки соответствующей национальной экономической политики по преодолению причин бедности, обусловленных простым соотношением темпа прироста населения и темпа прироста жизнен­ных благ, определяемых так называемым прожиточным миниму­мом. Вот почему, по Мальтусу, пишет М.Блауг, всякая сознатель­ная попытка усовершенствования человеческого общества с по­мощью социального законодательства (социальных реформ) бу­дет сметена неодолимой людской массой, и поэтому каждому че­ловеку необходимо заботиться о себе самому и полностью отве­чать за свою непредусмотрительность.

Теория народонаселения. Эта теория, изложенная Т.Мальтусом в книге “Опыт о законе народонаселения”, из краткого памфлета в первом издании во всех остальных представляла емкое исследование. Как полагает А. Мар­шалл, в ее первых изданиях ход рассуждений Т.Мальтуса был на­правлен на доказательство того, что “все народы, об истории ко­торых имеются достоверные данные, были столь плодовиты, что увеличение их численности оказалось бы стремительным и непре­рывным, если бы оно не задерживалось либо нехваткой средств существования, либо… болезнями, войнами, убийствами новорож­денных или, наконец, добровольным воздержанием”. Но уже во втором и последующих изданиях, уточняет он, “Мальтус строит свое исследование на таком большом количестве и на столь тща­тельном подборе фактов, что он может претендовать на место в ряду основателей историко-экономической науки; он смягчил и устранил многие “острые углы” своей прежней доктрины, хотя и не отказался (как мы предполагали в первых изданиях данного тру­да) от употребления выражения “в арифметической пропорции”. Примечательно, что он стал на менее мрачную точку зрения от­носительно будущего рода человеческого и выразил надежду на возможность ограничения роста населения на основе соблюдения нравственных принципов и на то, что действия “болезней и бед­ности” — старых сдерживающих факторов — можно будет не до­пускать”.

В самом деле, центральная идея мальтусовской теории о влиянии численности и темпов прироста населения на благосостояние общества в принципе верна и актуальна. Однако расчеты его, которые должны были с достоверностью подтвердить вытекающие из нее прогнозы, оказались, к счастью, нереальными. Ведь он пытался возвести в ранг закона положение о том, что при благоприятных условиях (если будут изжиты ставшие почти естественными и неотвратимыми в силу бе­зудержного роста численности населения войны, болезни и нищета бедных слоев общества) население, увеличиваясь по принципу гео­метрической прогрессии, будет удваиваться каждые 20—25 лет, а производство пищи и других необходимых предметов существования, возрастая всего лишь по арифметической прогрессии, не сможет приумножаться аналогичными темпами. И тогда из-за перенаселения бедность может стать жалким уделом всего человечества.

Как видим, биологическую способность человека к продолже­нию рода Т.Мальтус характеризует его природными инстинктами так же, как и у животных. Причем эта способность, полагает он, несмотря на постоянно действующие принудительные и предуп­редительные ограничения, превосходит физическую способность человека наращивать продовольственные ресурсы. Столь простые и не требующие дополнительных аргументов и фактов идеи стали истинной причиной многочисленных и неоднозначных откликов на теорию Т.Мальтуса.

Наконец, следует обратить внимание на то обстоятельство, что “совершенно невероятный успех, ни с чем не сравнимый в исто­рии экономической мысли”, который принесла Т.Мальтусу его теория народонаселения, не освобождает его от ошибок не толь­ко в упомянутых выше расчетах. Дело в том, что, по Мальтусу, невозможность увеличивать производство продовольствия объяс­няется не столько медленными техническими усовершенствовани­ями в сельском хозяйстве и ограниченностью ресурсов земли, а прежде всего надуманным и популярным в то время “законом убывающего плодородия почвы”. Кроме того, использованная им американская статистика в пользу “геометрической прогрессии” роста численности населения более чем сомнительна, либо не от­ражает разницу между числом иммигрантов в США и числом ро­дившихся в этой стране. Но одновременно нельзя, по-видимому, забывать оговорку самого Т.Мальтуса о том, что, познакомившись с его трудом, “всякий читатель должен признать, что, несмотря на возможные ошибки, практическая цель, которую преследовал автор этого сочинения, состояла в улучшении участи и увеличе­нии счастья низших классов общества”.

Резюмируя все “за” и “против” в связи с “Опытом” Т.Мальту­са, М.Блауг приходит к выводу, что даже в результате столетней дискуссии по поводу теории народонаселения этого автора “его теорию можно интерпретировать так, чтобы она соответствовала критерию опровержимости (в этом виде она и была опроверг­нута)”

Теория стоимости и доходов. Выше уже отмечалось, что теория трех факторов Ж.Б.Сэя за­няла важное место в теоретических воззрениях экономистов-клас­сиков XIX столетия. Это особенно очевидно из теории стоимости и доходов Т.Мальтуса.

В частности, в основе стоимости, по Мальтусу, лежат издерж­ки в процессе производства на труд, капитал и землю. Поэтому мож­но сказать, что отличие этой затратной теории стоимости от ана­логичной теории последователей Смита—Рикардо заключается в признании в качестве источника стоимости наряду с трудом еще земли и капитала.

Что касается теории доходов Т.Мальтуса, то и здесь его сужде­ния созвучны с положениями Ж.Б.Сэя и даже Д.Рикардо. Так, в экономической литературе, как правило, отмечается, что эконо­мисты-классики постмануфактурного периода разделяли именно “железный закон заработной платы” Т.Мальтуса, вытекающий из его теории народонаселения и в соответствии с которым (законом) зарплата якобы не может расти, неизменно оставаясь на низком уровне.

К сказанному добавим также, что Т.Мальтус фактически по­вторил Д. Рикардо в освещении теории прибыли. Последнюю оба автора представляли себе в качестве составной части цены. При­чем по формулировке Т.Мальтуса для ее выявления из стоимости (цены) товара следует вычесть издержки в процессе производства на труд и капитал.

Теория воспроизводства. Личный вклад Т.Мальтуса в разработки классической полити­ческой экономии и концепции рыночных экономических отноше­ний отнюдь не ограничивается выявлением взаимосвязи экономи­ческих процессов с природой или полемикой с Д.Рикардо, помо­гавшей обоим ученым вносить коррективы в свои теоретические и методологические позиции. Есть также важный аспект, в кото­ром Т.Мальтус пошел дальше Д. Рикардо и других экономистов той поры и который делает ему большую честь в истории экономичес­кой мысли, это — его исследование проблем реализации совокуп­ного общественного продукта, т.е. теория воспроизводства. Дело в том, что в соответствии с достигнутым к началу XIX в. “класси­ческой школой” уровнем экономической теории (особенно “благодаря” А.Смиту и Д.Рикардо) ключевой проблемой в экономике считалось накопление, обеспечивающее инвестирование дальней­шего роста производства. Возможные трудности в потреблении, т.е. реализации производимой товарной массы, во внимание не при­нимались и оценивались как частное преходящее явление. И это несмотря на завершившийся к этому времени в развитых европей­ских странах промышленный переворот, который сопровождался и такими новыми социальными невзгодами, как разорение в кон­курентной борьбе мелких собственников-предпринимателей и без­работица.

Учитывая определенную тенденциозность своих предшествен­ников и современников “по школе” о производительном и непро­изводительном характере труда различных “классов” общества, Т.Мальтус в “Принципах” выдвинул неожиданное в ту пору по­ложение о недостижимости достаточного спроса и полной реали­зации производимого общественного продукта без посильного и столь же необходимого участия в этом наряду с производительными классами и “непроизводительных классов”. Тем самым Т.Мальтус бросил вызов тем, кто допускал абсурдную мысль о паразитизме огромных масс людей, относимых к непроизводительным классам из-за их деятельности, скажем, в вооруженных силах (армии) или религиозных и административных учреждениях и т.п. По мнению Т.Мальтуса, чиновничество и другие непроизводительные слои обще­ства представляют собой совокупность “третьих лиц”, содействую­щих и созданию, и реализации общественного продукта. В частности, “по Мальтусу интересы земледельцев отнюдь не противоречат все­гда интересам остального общества — напротив, экономическое процветание зависит от процветания класса лендлордов”.

Т.Мальтус, как и Д.Рикардо, считает, что пределов для расши­рения производства не существует. А на вопрос о масштабах пере­производства отвечает так: “Вопрос о перепроизводстве состоит исключительно в том, может ли оно быть всеобщим, так же как и затрагивать отдельные сферы экономики, а не в том, может ли оно быть перманентным так же, как и временным” . Следовательно, по Мальтусу в отличие от Рикардо возможны не только частные, но и общие кризисы. Но при этом оба они единодушны в том, что любые кризисы — явления временные, и в этом смысле доводы об их отступ­ничестве от постулатов “закона Сэя” исключаются.

Какова взаимосвязь “закона убывающего плодородия почвы” и “железного закона заработной платы” Т. Мальтуса?

Раскройте суть “теории третьих лиц” Т. Мальтуса.

Почему Дж. М. Кейнс считал Т. Мальтуса одним из предшественников своей концепции бескризисного экономического развития?

7. Экономическое учение Дж. С. Милля

Джон Стюарт Милль (1806—1873) — один из завершителей классической политической экономии.

Его отец Джеймс Милль — экономист, ближайший друг Д.Рикардо — строго следил за воспитанием сына. Поэтому младшему Миллю уже в 10 лет приходилось делать обзор всемирной истории и греческой и латинской литературы, а в 13 он написал историю Рима, продолжая одновременно изучение философии, политической экономии и других наук.

Свои первые “Опыты” по политической экономии Дж.С.Милль опубликовал, когда ему было 23 года, т.е. в 1829 г. В 1843 г. появи­лась его философская работа “Система логики”, которая принес­ла ему известность. Главный же труд (в пяти книгах, как у А.Сми­та) под названием “Основы политической экономии” был издан в 1848 г. Сам он о своих “Основах” отзывался весьма скромно и в одном из писем говорил: “Я сомневаюсь, что в книге существует хотя бы одно мнение, которое нельзя представить как логический вывод из его (Д.Рикардо) учения”.

Практическая деятельность Дж.С.Милля была связана с Ocт-Индской компанией, в которой он занимал высокий пост вплоть до ее закрытия в 1858 г. В период с 1865 по 1868 г. он был членом парламента.

После смерти жены, помогавшей ему в подготовке многих на­учных работ, Дж.С.Милль переехал во Францию, где в Авиньоне провел последние 14 лет своей жизни (1859—1873), не считая пе­риода его членства в парламенте.

Принимая во внимание признание самого Дж.С.Милля, в тео­ретико-методологическом плане он действительно во многом бли­зок со своим кумиром Д.Рикардо. Между тем позиции, принима­емые как “логический вывод” из учения Д.Рикардо, и позиции, демонстрирующие творческие достижения непосредственно Дж.С.Милля, сосредоточены в основном в его лучшем труде, полное наименование которого “Основы политической экономии и некоторые аспекты их приложения к социальной философии”, о чем и последует речь ниже.

Предмет изучения. Как видно уже из книги I пятикнижия, Дж.С.Милль принял рикардианский взгляд на предмет политической экономии, выд­винув на первый план “законы производства” и противопоставив их “законам распределения”. Причем в последней главе книги III автор “Основ” почти повторяет своих предшественников по “школе”, указывая, что в экономическом развитии нельзя не считаться с “возможностями сельского хозяйства”.

Метод изучения. В области методологии исследования у Дж.С.Милля очевидно как повторение достигнутого классиками, так и существенное поступательное продвижение. Так, в главе 7 книги III он солида­ризируется со сложившейся концепцией “нейтральности” денег, и в ряде последующих глав этой книги несомненна его привержен­ность количественной теории денег. Отсюда через недооценку функции денег как меры ценности товарного запаса Дж.С.Милль следует упрощенной характеристике богатства.Последнее, на его взгляд, определяется как сумма покупаемых и продаваемых на рынке благ.

В то же время специфичным для методологии автора “Основ” является противопоставление друг другу законов производства и за­конов распределения. Первые, как он полагает, неизменны и зада­ны техническими условиями, т.е. наподобие “физических истин” они имеют характер, “свойственный естественным наукам”; “в них нет ничего, зависящего от воли”. А вторые, поскольку ими управ­ляет “человеческая интуиция”, таковы, “какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разные века и в разных странах”. Именно законы распределения, на которые влияют “законы и обычаи данного общества”, предоп­ределяют персональное распределение собственности посредством распределения доходов между “тремя основными классами обще­ства”. Из этой методологической посылки формирования законов распределения человеческими решениями Дж.С.Милль разрабаты­вает затем собственные рекомендации социального реформирова­ния общества.

В качестве другого нового момента в методологии исследования Дж.С.Милля правомерно обозначить попытку выявления разли­чий в заимствованных им у О.Конта понятиях “статика” и “дина­мика”. В главе 1 книги IV он отмечает, что всем экономистам было свойственно стремление познать законы экономики “общества стационарного и неизменного” и что теперь следует добавить “ди­намику политической экономии к ее статике”. Но, как пишет М.Блауг, “у Милля, однако, “динамика” означает анализ истори­ческих изменений, тогда как “статикой”, по-видимому, именует­ся то, что мы сейчас называем статическим анализом…”. Это зна­чит, что “динамика” автора “Основ” не связана с анализом и вы­явлением тех переменных в экономических отношениях, которые могут быть учтены во временном аспекте, что ныне удается сде­лать благодаря математическим моделям с использованием диф­ференциальных исчислений.

Теория стоимости. К теории стоимости Дж.С.Милль обратился в третьей книге своего пятикнижия. В первой ее главе, рассмотрев понятия “мено­вая стоимость”, “потребительная стоимость”, “стоимость” и не­которые другие, он обращает внимание на то, что стоимость (цен­ность) не может возрасти по всем товарам одновременно, так как стоимость представляет собой понятие относительное. А в главе 4 книги 111 автор “Основ” повторяет тезис Д.Рикардо о создании стоимости трудом, требующимся для производства товарных благ, заявив при этом, что именно количество труда “имеет первосте­пенное значение” в случае изменения стоимости.

Учитывая ортодоксальный характер позиции Дж.С.Милля по поводу теории стоимости, нобелевский лауреат по экономике М.Фридман сделал следующее весьма поучительное назидание в адрес современных ученых-экономистов: “Любое утверждение, что экономические явления разнообразны и сложны, отрицает пре­ходящий характер знания, который только и придает смысл научной деятельности; оно стоит в одном ряду со справедливо выс­меиваемым утверждением Джона Стюарта Милля: “К счастью, в законах стоимости нет ничего, что осталось бы выяснить совре­менному (1848) или любому будущему автору; теория этого пред­мета является завершенной”.

Теория денег. В книге III рассматривается и теория денег. Здесь Дж.С.Милль показывает свою приверженность количественной теории денег, в соответствии с которой увеличение или уменьшение количества денег влияет на изменение относительных цен товаров. По его словам, при прочих равных условиях стоимость самих денег “ме­няется обратно пропорционально количеству денег: всякое увеличение количества понижает их стоимость, а всякое уменьшение повышает ее в совершенно одинаковой пропорции”. Далее, как видно из темы 9, цены товаров регулируются прежде всего количеством на­ходящихся в обращении в данный момент денег, поскольку золо­той запас настолько велик, считает он, что возможные измене­ния .издержек на добычу золота за тот или иной год не могут сразу повлиять на корректировку цен. При этом упоминавшийся выше тезис автора “Основ” о “нейтральности” денег сводится к выска­зыванию, согласно которому в “общественной экономике нет ни­чего более несущественного по своей природе, чем деньги, они важны лишь как хитроумное средство, служащее для экономии вре­мени и труда. Это механизм, позволяющий совершать быстро и удобно то, что делалось бы и без него, хотя и не столь быстро и удобно, и, как у многих других механизмов, его очевидное и не­зависимое влияние обнаруживается только тогда, когда он выходит из строя”.

Теория производительного труда. По сути этой теории Дж.С.Милль целиком солидарен с А.Сми­том. В ее защиту автор “Основ” утверждает, что только производи­тельный труд (труд, результаты которого осязаемы) создает “богат­ство”, т.е. “материальные блага”. Новизна его позиции здесь лишь в том, что производительным им рекомендуется также признать труд на охрану собственности и на приобретение квалификации, позволя­ющей наращивать накопление. По утверждению Дж.С.Милля, до­ходы от производительного труда имеют производительное потреб­ление, если это потребление “поддерживает и увеличивает произ­водительные силы общества”. Любые доходы от непроизводитель­ного труда, считает он, — это только простое перераспределение дохода, созданного производительным трудом. Даже потребление заработной платы рабочих, по Миллю, производительно, если оно доставляет минимум средств, необходимых для поддержания ра­бочего и его семьи, и непроизводительно — в той части, в какой оно доставляет “предметы роскоши”.

Теория народонаселения. Судя по главе 10 книги I теория народонаселения Т.Мальтуса для Дж.С.Милля является просто аксиомой, особенно когда в третьем разделе этой главы он констатирует, что в Англии в течение 40 лет после переписи населения 1821 г. средства для существова­ния не опережали темп роста населения. Затем в главах 12 и 13 кни­ги II мы видим многообразную аргументацию мер по ограниче­нию семьи за счет добровольного снижения рождаемости, эман­сипации женщин и т.п.

Но более красноречиво свою приверженность мальтусовской теории народонаселения Дж.С.Милль высказал, пожалуй, в соб­ственной “Автобиографии”, где есть такие строки: “Принцип на­родонаселения Мальтуса был для нас таким же объединяющим знаменем, как и любое мнение Бентама. Эту великую доктрину, поначалу выдвинутую как аргумент против теорий неограничен­ного прогресса человечества, мы горячо и ревностно подхватили, придав ей противоположный смысл, как указатель на единствен­ное средство реализации этого прогресса для обеспечения полной занятости и высокой заработной платы всего работающего населения за счет добровольного ограничения роста численности это­го населения”.

Теория капитала. С главы 4 по главу 6 книги I Дж.С.Милль посвящает теории ка­питала, который характеризует как “ранее накопленный запас про­дуктов прошлого труда!  В главе 5, в частности, развивается инте­ресное положение о том, что капиталообразование как основа инвестиций позволяет расширить масштабы занятости и может предотвратить безработицу, если, правда, не имеются в виду “не­производительные расходы богатых”.

Теория доходов Дж.С.Милль по существу заработной платы придерживался в основном взглядов Д.Рикардо и Т.Мальтуса. Характеризуя ее как плату за труд и полагая, что она зависит от спроса и предложения на рабочую силу, автор “Основ” повторил их вывод о неизбежном минимальном размере оплаты труда рабочих, что стало основой его доктрины “рабочего фонда”. В соответствии с последней ни классовая борьба, ни профсоюзы не могут предотвратить формирование заработной платы на уровне прожиточного минимума.

Но в 1869 г. в одной из своих статей Дж.С.Милль официально отказался от положений доктрины “рабочего фонда”, признав, что профсоюзы действительно влияют на действия по ограничению заработной платы, которые может “совершить конкуренция на рынке труда”.

Кроме того, следует отметить, что, по Миллю, заработная плата при прочих равных условиях более низка, если труд менее при­влекателен.

Наконец, как очевидно из главы 4 книги 1, Дж.С.Милль, как и Д.Рикардо, не отождествляет понятие “минимум заработной пла­ты” с понятием “физиологический минимум”, разъясняя, что первое превышает второе. При этом источником для выплаты заработной платы автор “Основ” называет некий “капитальный запас”.

Осмысливая теорию ренты, автор “Основ” принимает положе­ния Д.Рикардо о рентообразующих факторах, видя в ренте “ком­пенсацию, уплачиваемую за пользование землей”. Но, как уточняет Дж.С.Милль, следует также учитывать, что в зависимости от фор­мы использования земельного участка он может либо обеспечи­вать ренту, либо, наоборот, потребует издержек, исключающих этот доход.

Теория реформ. Первые суждения и трактовки о социализме и социалистичес­ком устройстве общества среди крупных представителей класси­ческой политической экономии принадлежат Дж.С.Миллю. Этих вопросов он коснулся вначале в главе 1 книги II в связи с проблемой собственности. Но при всей доброжелательности к “социализ­му” автор “Основ” принципиально размежевывается с социалис­тами в том, что социальная несправедливость якобы связана с правом частной собственности как таковой. По его мнению, зада­чи состоит лишь в преодолении индивидуализма и злоупотреблений, возможных в связи с правами собственности.

Идеи активизации участия государства в социально-экономи­ческом развитии общества и связанные с этим реформы охватывают в работе Дж.С.Милля многие проблемы. Так, из глав 20 и 21 книги III следует, что государству целесообразно ориентировать центральный банк на рост (повышение) банковского процента, по­скольку за этим последует прилив в страну иностранного капитала и усиление национального валютного курса и, соответственно, бу­дет предотвращена утечка золота за границу. Далее, в главах 7—11 книги V разговор о функциях британского государства становит­ся гораздо более содержательным. Вначале (гл. 7) автор “Основ” обосновывает нежелательность крупных государственных расходов, затем (гл. 8—9) аргументирует, почему в Англии законные госу­дарственные функции выполняются неэффективно, и после этого (гл. 10—11) переходит к вопросам государственного вмешатель­ства.

Будучи убежденным в том, что “общим принципом должно быть laissez faire”, Дж.С.Милль, судя особенно по главе 11 книги V, все же понимает, что существуют различные сферы общественной деятельности — сферы “бессилия рынка”, где рыночный механизм не­приемлем. И для того, чтобы без ниспровержения “системы частной собственности” обеспечить “ее улучшение и предоставление полного права каждому члену общества участвовать в приносимых ею вы­годах” и чтобы утвердился порядок, при котором “никто не бе­ден, никто не стремится стать богаче и нет никаких причин опа­саться быть отброшенным назад из-за усилий других протолкнуться вперед”, автор “Основ” обращается к возможностям государства в части создания инфраструктуры, развития науки, упразднения законов, запрещающих деятельность профсоюзов или ограничи­вающих ее, и т.д.

Качество образования, по Миллю, выявляется не сразу, и, что­бы не позволить правительству “лепить мнения и чувства людей, начиная с юного возраста”, им рекомендуется не общедоступное государственное образование, а система частных школ или обя­зательное домашнее образование до определенного возраста. Го­сударственные школы, по его мнению, могут быть исключением только для отдаленных районов. Общественный образовательный минимум, поставленный на частную основу, полагает автор “Ос­нов”, необходимо сочетать с системой государственных экзаме­нов (за неуспех на экзамене взимаемый с родителей налог явит­ся компенсацией за продолжение образования), вменив в обя­занность государства обеспечение “денежной поддержки началь­ной школы”.

Итак, доктрина социальных реформ Дж.С.Милля своим возник­новением “обязана” его допущением мысли о том, что нельзя изменить лишь законы производства, а не законы распределения.

В этом — явное непонимание того, что “производство и распределе­ние не составляют обособленных сфер; они взаимно и почти всесто­ронне проникают друг в друга”. Поэтому тенденциозны и главные положения его реформ, которые Ш.Жид и Ш.Рист свели к трем нижеследующим позициям:

1) уничтожение наемного труда при помощи кооперативной производительной ассоциации;

2) социализация земельной ренты при помощи земельного налога;

3) ограничение неравенства богатства при помощи ограниче­ния права наследования.

8.Экономическое учение К. Маркса

Карл Маркс (1818—1883) как один из завершителей классичес­кой политической экономии оставил заметный след в истории экономической мысли.

Он был вторым из девяти детей немецкого адвоката Генриха Маркса, выходца из семьи раввинов, перешедшего в 1816 г. из иудейства в протестантизм. В 1830—1835 гг. учился в гимназии города Трира. С 1935 г. учился на отделении права Боннского университета, а с 1836 по 1841 г. изучал право, философию, историю и историю искусств в Бер­линском университете, по завершении которого (1841) получил степень доктора на философском факультете Йенского универси­тета.

В 1842 г. К.Маркс переехал в Бонн и вплоть до 1843 г. работает сотрудником, а затем редактором “Рейнской газеты” в Кельне.

В 1843 г. последовали одновременно несколько событий: закры­тие газеты, которую он редактировал, женитьба на дочери немецкого барона Женни фон Вестфален, переезд в Париж.

Следующие два года (1844—1845) стали для К.Маркса началом углубленных занятий политической экономией, философией и социологией. Он знакомится и бывает у Г.Гейне, П.Прудона, М.Ба­кунина, завязывает дружбу с Ф.Энгельсом, с которым издает “Святое семейство, или Критика критической критики”, ставшее их первой совместной работой.

В 1845—1848 гг. К.Маркс находился в Брюсселе.

В Германию К.Маркс возвращается в 1848 г. после кратковре­менного пребывания в Париже. Направившись в Кельн, он возглав­ляет “Новую Рейнскую газету” в надежде повлиять на нарастание в стране революционного движения. Через свою газету в 1849 г. публикует работу “Наемный труд и капитал”, после чего последо­вало его изгнание из Германии, как оказалось, навсегда. И после кратковременного пребывания вновь в Париже К.Маркс всю ос­тальную свою жизнь (1850—1883) находит убежище в Лондоне. Именно в лондонский период жизни К.Маркс пишет в числе многих произведений и “Капитал”, который рассматривал как труд всей своей жизни.

К.Маркса не стало 14 марта 1883 г. — спустя два года после смерти в 1881 г. его жены Женни Маркс. Весь труд по сбору и под­готовке к публикации второго (вышел в свет в 1885 г.) и третьего (издан в 1894 г.) томов “Капитала” взял на себя Ф.Энгельс. По-видимому, в самом деле “довольно трудно установить, какая часть приходится на долю Энгельса в произведениях Маркса, но, оче­видно, она немаловажная”. Но, что касается “Капитала”, то не­сомненно и другое: “Тома второй и третий — посмертные. Их со­держание было извлечено Энгельсом из объемистых рукописей Маркса, далеко не законченных”.

Предмет изучения. Творческое наследие К.Маркса имеет много общего с достижениями его предшественников по “классической школе” эконо­мической мысли, особенно А.Смита и Д.Рикардо. Однако их тео­ретико-методологические позиции, как полагал автор “Капитала”, стали лишь вершиной основ “буржуазной” экономической теории, и после их трудов “классическая политическая экономия” якобы себя исчерпала.

Тем не менее в целом можно с уверенностью констатировать, что предметом политической экономии этот ученый, как и все клас­сики, считал приоритетное исследование проблем сферы производ­ства. В частности, по его же словам, классическая политическая экономия “…начиная с У.Петти… исследует внутренние зависи­мости буржуазных отношений производства”.

Метод изучения.  1) Общая характеристика методологии По признанию самого К.Маркса, как ученый методологически он исходил одновременно из трех научных источников: английской классической политической экономии Смита—Рикардо, немец­кой классической философии Гегеля—Фейербаха и французского утопического социализма. У представителей первых им заимство­ваны в числе многих других концепция экономического либера­лизма, трудовая теория стоимости, положения закона тенденции нормы прибыли к понижению, производительного труда и др., у вторых — идеи диалектики и материализма, у третьих — поня­тие классовой борьбы, элементы социального устройства общества и др. Поэтому автор “Капитала” является не единственным в чис­ле исследователей начала и середины XIX в., рассматривавших по­литику и государство как вторичные явления по отношению к со­циально-экономическим, предпочитавших, следуя каузальному подходу, классифицировать экономические категории на первич­ные и вторичные, считавших экономические законы, капитализм и соответственно рыночный механизм хозяйствования преходящи­ми и т.п.

2) Концепция о базисе и надстройке. Центральное место в методологии исследования К.Маркса за­нимает его концепция о базисе и надстройке, о которой он зая­вил еще в 1859 г. в “Критике политической экономии”. Основная идея в работе сформулирована была так: “В общественном произ­водстве своей жизни люди вступают в определенные, необходи­мые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени разви­тия их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую струк­туру общества, реальный базис, на котором возвышается юриди­ческая и политическая надстройка и которому соответствуют оп­ределенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их созна­ние”..

Обращаясь к сути рассматриваемой концепции К.Маркса, сле­дует заметить, что идея анализа общественного развития как че­редования базиса и надстройки не проста в применении. Напри­мер, “производительные силы зависят одновременно от техничес­кой оснащенности и от организации совместного труда, которая в свою очередь зависит от законов собственности. Последние при­надлежат к юридической сфере. Но… право — это часть государ­ства, а последнее относится к надстройке. Мы снова сталкиваемся с трудностью отделения базиса и надстройки”. Но несмотря на это с тех пор да и сейчас, “для марксиста экономический подход означает, что организация производства играет решающую роль, предопределяя социальную и политическую структуру, и основ­ной упор он делает на материальных благах, целях и процессах, конфликте между рабочими и капиталистами и всеобщем подчи­нении одного класса другому”.

3) Модель идеального общества. Между тем по большому счету в концепции о базисе и над­стройке сделана попытка дать экономическую интерпретацию истории с учетом диалектики производительных сил и производ­ственных отношений, которая подсказывает, по замыслу К.Мар­кса, процесс перехода от капитализма к социализму, ибо “буржу­азной общественной формацией, — пишет он, — завершается предыстория человеческого общества”. По Марксу, недиалектичес­кий подход и необоснованное признание законов капиталисти­ческой экономики универсальными не позволили понять предста­вителям классической политической экономии, которые, соб­ственно, открыли эти законы, что они имеют специфический и преходящий характер.

Заметим также, что, по убеждению К.Маркса, капитализм, эра которого “берет свое начало в XVI веке”, исключает гуманизацию общества и демократию из-за частной собственности на средства производства и анархии рынка. В этой системе трудятся ради при­были, имеет место эксплуатация одного класса другим, а человек (и предприниматель и рабочий) становится чуждым самому себе, так как не может самореализоваться в труде, деградировавшем лишь в средство существования в условиях непредсказуемого рынка и жесткой конкурентной борьбы. Что касается подлинной свободы вне труда, т.е. свободного времени, то оно, по Марксу, “мерилом богатства” станет не при капитализме, а при коммунизме.

При этом следует подчеркнуть, что и доводах К.Маркса о не­избежном крахе капитализма главным является не нарушение рыночных принципов распределения доходов между классами об­щества, а то, что эта система не обеспечивает полной занятости, тяготеет к колониальной эксплуатации и к войнам. Поэтому обще­ственным идеалом он считает социализм и коммунизм, называя их фазами неантагонистического коммунистического общества, при котором средства производства не будут более объектом индивиду­ального присвоения и каждый человек обретет свободу.

Убежденность К.Маркса в торжестве идеалов бесклассового общества зиждется прежде всего на теории классов, ставшей дос­тоянием классической политической экономии еще со времен физиократов и А. Смита. Считая себя последователем “классиков”, он действительно занимался “в основном проблемой экономичес­кого роста, а именно роста благосостояния и дохода, а также про­блемой распределения этого растущего дохода между трудом, ка­питалом и землевладельцами”, .т.е.. между классами. Но в его те­ории классов центральной идеей является классовая борьба с тенден­цией к упрощению и поляризации общественных групп вокруг главных классов общества.

Еще в “Манифесте Коммунистической партии” К.Маркс пи­сал: “История всех до сих пор существовавших обществ была ис­торией борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетаю­щий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную то скрытую, то явную борьбу, всегда кончав­шуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов”. Не явится ис­ключением, по Марксу, и капиталистическое общество с его на­растающими противоречиями: буржуазия как господствующий класс создает более производительные средства производства, а составляющий большинство пролетариат остается в нищете. Отсю­да, по его мнению, неминуем революционный кризис, посколь­ку вызванное развитием производительных сил обнищание (пау­перизация} в конце концов станет настолько всеобъемлющим, что возрастающая за счет других слоев общества численность проле­тариата (пролетаризация) позволит ему конституироваться в класс большинства населения и совершит пролетарскую революцию по взятию власти не ради меньшинства, что было свойственно рево­люциям прошлого, а в пользу всех. В результате пролетарской рево­люции и диктатуры пролетариата, таким образом, не станет ни капитализма, ни классов, поскольку, говоря словами К.Маркса, “на место старого буржуазного общества с его классами и классо­выми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием развития всех”.

Почему в теории классов К.Маркса речь идет о двух классах, взаимодействующих в исторической драме капитализма? Дело в том, полагает автор “Капитала”, что значение ренты как источника дохода в силу растущей индустриализации всей экономики будет уменьшаться, поэтому останутся два больших источника доходов — прибыль и заработная плата, и два больших класса — владеющий рабочей силой пролетариат и присваивающие прибавочную стоимость капиталисты.

Теория капитала.1) Сущность капитала О противоречиях капитализма, а равно и рыночных экономических отношений, К.Маркс акцентирует внимание и в теории капитала. Уже в определении категории “капитал” ее сущность срав­нивается им со “средством эксплуатации” рабочего и установления власти над рабочей силой. Не соглашаясь с этим, Й.Шумпетер в то же время отмечал, что у К.Маркса “основная идея о том, что капитал есть, в сущности, средство господства над производством, совершенно совпадает с нашими выводами”.

У К.Маркса, однако, есть еще две трактовки “капитала”. Одна из них явствует, когда он пишет, что “…присоединяя к их (товаров) мертвой предметности живую рабочую силу, капита­лист превращает стоимость — прошлый, овеществленный, мерт­вый труд — в капитал, в самовозрастающую стоимость, в одушев­ленное чудовище, которое начинает “работать” “как будто под вли­янием охватившей его любовной страсти”. Другая трактовка очевидна в указании автора “Капитала” на взаи­мосвязь происхождения прибавочной стоимости и самовозраста­ния капитала и в, частности, когда он утверждает: “Только тот рабочий производителен, который производит для капиталиста при­бавочную стоимость или служит самовозрастанию капитала”.

2) Органическое строение капитала. Элементом “новизны” в теории капитала К.Маркса можно, пожалуй, назвать введение в главе 23 тома I “Капитала” понятия “органическое строение капитала”, которое составляет соотноше­ние между постоянным и переменным капиталом. Именно через это понятие он переходит затем к еще более важной, на его взгляд, характеристике — норме эксплуатации (или, что одно и то же, норме прибавочной стоимости), определяемой как отношение между прибавочной стоимостью и переменным капиталом. Подраз­деляя капитал на постоянный и переменный (а не как у А.Смита и Д.Рикардо — на основной и оборотный), К.Маркс имеет в виду как специфику движения выделяемых им частей капитала, так и специфику влияния каждой из этих частей на массу прибавочной стоимости в стоимости продукта. В частности, о движении капита­ла подробно говорится в главе 8 тома II “Капитала”, где речь идет о кругообороте капитала, в соответствии с которым постоянный капитал свою ценность переносит на создаваемый продукт частя­ми, а переменный — полностью, т.е. подлежит возмещению после каждого производственного цикла. Разница здесь в том, что основ­ной в отличие от оборотного капитала может воплощаться либо в машинах и оборудовании, либо в необходимом для производства сырьевом материале и прибавочной стоимости не создает.

3) Накопление капиталаНакопление капитала — это, по Марксу, результат увеличения в конкурентной борьбе размеров фирм и компаний, т.е. “концентра­ции и централизации” капитала, сопровождающегося одновремен­но увеличением “промышленной резервной армии”, или, говоря по-другому, ростом абсолютной величины безработицы и “официаль­ного пауперизма”. Такую природу накопления капитала К.Маркс назвал не иначе как “абсолютный, всеобщий закон капиталистичес­кого накопления”.

Теория стоимости.О трудовой теории стоимости речь заходит уже в главе 1 тома I “Капитала”, где формулируется тезис о принципе обмена товаров в соответствии с ценностью, пропорциональной требуемому для их производства количеству труда. С учетом качественных разли­чий труда, т.е. неодинаковой интенсивности и квалификации тру­да, далее вводится положение о среднем общественном труде, а точнее — “общественно необходимом рабочем времени”, или о затратах времени “при среднем в данное время уровне умелости и интенсивности труда”. Таким образом, трактовка стоимости, ос­нованная на измерении трудовых затрат, является, по Марксу, един­ственно правильной, несмотря на то что в зависимости от спроса и предложения цена товара может расти или снижаться относительно стоимости.

Но в главах 1—3 тома III “Капитала” демонстрируется приме­нение каузального подхода, знаменующего переход К.Маркса к обоснованию концепции “цены производства” как категории вторич­ной по отношению к первичной категории “стоимость”. Цена про­изводства объявляется здесь всегда соотносимой с “покупной це­ной”. Основной аргумент, судя по главам 9 и 10 тома III “Капита­ла”, сводится при этом к тому, что только при “простом товар­ном производстве”, т.е. в дорыночной экономике, а также при ка­питализме с уровнем “капитала среднего органического строения” было бы вполне правомерно полагать, что “цены фактически ре­гулируются исключительно законом стоимости”. В развитой же капиталистической экономике, утверждает К.Маркс, “под превра­щением ценности (стоимости.) в цены производства скрывается от непосредственного наблюдения самая основа для опреде­ления ценности…”.

Итак, К.Маркс отнюдь не отказывается от трудовой теории стоимости. Просто, заявляет он, в развитой экономике в превра­щении стоимости в цену производства “скрывается от непосред­ственного наблюдения” ее основа — труд, и поэтому.“цена про­изводства” — это то, что Адам Смит называет естественной це­ной, Рикардо — ценой производства, или стоимостью производ­ства, а физиократы — необходимой ценой, так как в длительной перспективе цена производства является обязательным условием предложения”.

И наконец, два резюме — марксистское (по Кондратьеву) и немарксистское (по Блаугу). Первое: “Если исключить отдельные промежуточные учения о ценности, то… теория Маркса… высшая форма трудовой теории”. Согласно второму “…все, о чем толку­ют марксисты, сводится к представлению, что, если мы не нач­нем с трудовой теории ценности, мы не сможем доказать, что ка­питалисты присваивают часть совокупного продукта, не принимая участия в трудовом процессе”.

Теория денег. По поводу сущности и стоимости денег (гл. 2 и 3 т. I “Капита­ла”) автор “Капитала” почти полностью разделяет положения Рикардо—Милля за исключением одного — количественной тео­рии денег. Его главный аргумент при этом — ссылка на непосто­янный характер за установленный период времени числа торго­вых оборотов и оборотов денежной массы.

Теория прибавочной стоимости. Чтобы перейти к теории прибавочной стоимости К.Маркса, ре­зонно сразу задаться вопросом: как она возникает, если все продается и покупается по своей ценности по принципу “обмена эк­вивалентов”, то есть если товары обмениваются пропорционально овеществленному в процессе производства труду? Речь об этом начинается в главе 4 тома I “Капитала”. В ней (теории) доказыва­ется, что хотя рабочая сила как товар продается по стоимости, но именно этот товар является тем единственным и специфическим товаром, ценность которого (в товарах, необходимых для рабочего и его семьи) не может устанавливаться при капитализме в точ­ном соответствии с принципом трудовой теории ценности (стоимо­сти). Разгадка этого явления у К.Маркса достаточно проста, и суть ее примерно такова: труд количественному измерению поддается с точностью, а оценка ценности рабочей силы— это в большей сте­пени проблематика, как выразился Р.Арон, определяемая “состоянием нравов и коллективной психологии, что признавал сам Маркс” .

Поэтому вывод автора “Капитала” однозначен — источником прибавочной стоимости является только “неоплаченный труд” про­изводительных рабочих, продающих свою рабочую силу. Причем ме­ханизм извлечения прибавочной стоимости в понимании К.Мар­кса — это данность, которая также проста и очевидна: в течение “необходимого времени”, которое всегда меньше фактически отра­батываемого времени, рабочий отрабатывает своим “необходимым трудом” ценность своей рабочей силы, чтобы получить ее в форме заработной платы, а в течение “прибавочного времени” имеет место уже “прибавочный труд”, который и создает желанную капиталис­тами “прибавочную стоимость”.

Теория производительного труда. Теория прибавочной стоимости является у К.Маркса исходной позицией для определения введенного еще физиократами поня­тия “производительный труд”. Здесь по существу солидаризируясь с трактовкой Дж.С.Милля (в главе 22 тома I он счел невозмож­ным относить его к “вульгарным экономистам-апологетам”), ав­тор “Капитала” все же уточняет (судя по главе 14 тома I и ряду примеров в томе II), что труд производителен, во-первых, если производит прибавочную стоимость, растущую в форме не “абсолют­ной”, а “относительной прибавочной стоимости”, которая позволяет удешевлять стоимость (ценность) жизненных средств; и, во-вторых, если признать, что производительный труд может создавать приба­вочную стоимость только в сфере производства, а не обращения.

Теория доходов.1) Заработная плата. Автор “Капитала” трактует получение наемным рабочим заработ­ной платы как результат обмена с капиталистом за продаваемую “рабочую силу”, а не за сам труд, как полагали основоположники классической политической экономии. Согласно его теории, за­работная плата эквивалентна количеству товаров для поддержания жизни рабочего и его семьи. Ее уровень зависит от производитель­ного труда, которая в свою очередь обусловлена степенью меха­низации и технологического оснащения производства, что в ко­нечном счете становится препятствием для роста заработной пла­ты, поскольку технико-экономический прогресс порождает посто­янный излишек рабочей силы. Последний предопределяет итог отношений обмена между капиталистами и рабочими в ущерб рабочим.

Таким образом, по Марксу, поскольку рабочий продает рабо­чую силу, а не труд, то не может оставаться сомнений в том, что “неоплаченный труд”, который можно выявить и измерить, к за­работной плате отношения не имеет, а “неоплаченная рабочая сила” не может быть зафиксирована, ибо “сделка” осуществляется в обмен за ценность целостной рабочей силы рабочего. Но, как за­мечает в этой связи М.Блауг, “трудовая теория ценности как та­ковая не дает гарантии того, что рабочая сила продается по своей (трудовой) стоимости” .

По убеждению К.Маркса, реальная заработная плата “никогда не растет пропорционально увеличению производительной силы труда” и даже профсоюзы, на которые могли бы рассчитывать рабочие, в условиях экономики свободной конкуренции не могут сколь-нибудь серьезно изменить такую ситуацию. Более того, как дает понять автор “Капитала”, снижение ценности товаров и ус­луг в денежном выражении благодаря росту производительности труда будет всякий раз вызывать адекватное снижение цен поку­паемых рабочим товаров, и реальная заработная плата в итоге су­щественно не увеличится, а отсюда недалеко и до обещанной им “пауперизации” и “умственной деградации” рабочего класса.

2) Прибыль и норма прибыли Особенность теории прибыли К.Маркса состоит в том, что этот вид дохода, как и любой доход предпринимателей, является, по его мысли, внешней, т.е. превращенной, формой возникающей в про­цессе эксплуатации наемного рабочего прибавочной стоимости. От­сюда у него, в отличие, скажем, от Д.Рикардо, речь идет не про­сто о норме прибыли, а о ее неких специфических отличиях от так называемой нормы прибавочной стоимости или, по его же терми­нологии, нормы эксплуатации.

Так, по замыслу тома I “Капитала” доля прибавочной стоимо­сти на предприятии или в отрасли экономики тем больше, чем больше доля переменного капитала и труда, но тем меньше, чем больше в органическом строении капитала доля постоянного ка­питала, т.е. высок уровень механизации и насыщенности предпри­ятия или отрасли машинами и оборудованием. По замыслу же то­ма III “Капитала” должна наступить развязка в “кажущемся” про­тиворечии, когда К.Маркс рекомендует различать понятия “нор­ма прибавочной стоимости” и “норма прибыли”. И если первое сво­дится им к показателю, рассчитываемому как отношение приба­вочной стоимости к переменному капиталу, то второе (поскольку речь идет о “внешней форме” прибавочной стоимости) рассмат­ривается как исчисление отношения прибавочной стоимости к со­вокупному капиталу, т.е. к сумме постоянного и переменного ка­питала.

При этом смысл, как полагал К.Маркс, исторического фено­мена развязки состоит в том, что норма прибыли имеет тенденцию к понижению не в связи с положениями Рикардо—Милля о повы­шении цен на продукты первой необходимости, вызываемыми демографическими факторами и убывающим (в силу “закона”) плодородием земли, а из-за трансформации органического строе­ния капитала в сторону уменьшения в общем капитале доли перемен­ного капитала, обусловленного накоплением капитала.

Кроме того, используя понятия “норма прибавочной стоимос­ти” и “норма прибыли”, К.Маркс демонстрирует прекрасное по­нимание “секретов” хозяйственного механизма рыночной эконо­мики в условиях свободной конкуренции. Так, например, по “ло­гике” теории прибавочной стоимости, чем продолжительнее ра­бочий день, тем большей может быть масса прибавочной стоимо­сти и норма эксплуатации. Но К.Маркс считает, что нельзя при­знать лучшим и правильным способ увеличения прибавочной сто­имости посредством удлинения “прибавочного времени”, которое, доставляя “абсолютную прибавочную стоимость”, при прочих рав­ных условиях может вызвать дополнительные накладные расходы, снизить отдачу каждого часа рабочего времени, не говоря уже о неизбежных протестах самих рабочих (хотя именно так, казалось бы, можно рассчитывать на прибыль, если признать, что ее со­здает затраченный труд, а не капитал). Более того, автор “Капита­ла” подверг уничижительной критике “теорию последнего часа” Н.Сениора именно в связи с содержавшейся в ней идее и даже по­пытке числовых выкладок о том, что лишь в течение “последнего часа” рабочего дня якобы создается чистая прибыль капиталиста. И по его твердому убеждению несмотря на то, что сокращение продолжительности необходимого времени (необходимого труда) за счет повышения производительности труда будет, доставляя “относительную прибавочную стоимость”, одновременно и усиливать тенденцию нормы прибавочной стоимости к снижению, каждый капиталист, тем не менее, как бы интуитивно стремится к максимизации именно нормы прибыли, поскольку благодаря ей, а не при­бавочной стоимости самой по себе можно рассчитывать на успех в жесткой конкурентной борьбе.

Наконец, если, по Рикардо, тенденция нормы прибыли к понижению всякий раз прерывается “благодаря усовершенствованиям в машинах… а также открытиям в агрономической науке”, то, по Марксу) — это исторический феномен меха­низма саморазрушения капитализма через неизбежное в погоне за устойчивой “нормой прибыли” изменение органического строения капитала в пользу увеличения в его общем объеме доли постоян­ного и соответственно уменьшения доли переменного капитала, являющегося вожделенным источником прибавочной стоимости, а последняя — “руководящим мотивом, пределом и конечной целью капиталистического производства” .

3) Рента и абсолютная рента Суть теории ренты в “Капитале” почти аналогична теории рен­ты Д.Рикардо. Разница, пожалуй, в дополнении К.Маркса о су­ществовании наряду с “дифференциальной” рентой ренты “абсо­лютной”. Возникновение последней автор “Капитала” связывает со специфически низкой в сельском хозяйстве органической струк­турой капитала и с частной собственностью на землю. В связи с первым фактором, полагает он, ценность сельскохозяйственной продукции всегда выше ее “цены производства”, а в силу второго фактора в сельском хозяйстве не может срабатывать механизм “перелива капитала”, который бы довел норму прибыли здесь до среднего показателя. В результате собственник земли получает воз­можность требовать с фермера-арендатора арендную плату, пре­вышающую естественный уровень ренты, т.е. получать сверхпри­быль аналогично той, что приносит при прочих равных условиях лучшее качество (плодородие) земли или разноудаленность земель­ных участков от рынков сбыта. Остается только добавить, что “Марксова теория абсолютной ренты не имеет никакой силы вне рамок его теории прибавочной ценности и вытекающей отсюда не­обходимости превращения ценности (стоимости) в цену”.

Теория воспроизводства. Рассматривая особенности воспроизводственного процесса в условиях экономики свободной конкуренции и механизм дости­жения макроэкономического равновесия и экономического роста, К.Маркс критикует всех тех, кто, следуя Смиту—Сэю, валовой национальный продукт отождествлял с суммой доходов классов общества. По этой причине, полагает он, их суждения сводились лишь к анализу простого, а не расширенного типа воспроизвод­ства. С учетом этого упущения автор “Капитала” выдвигает собствен­ную схему анализа всех типов воспроизводства, в которой экономика делится на отрасли двух подразделений (по производству соот­ветственно средств производства и предметов потребления).

В концепции простого и расширенного воспроизводства, изло­женной в “Капитале” в томе II, из позитивных моментов важно отметить великолепно аргументированную критику вульгарной док­трины экономических кризисов, т.е. кризисов, обусловленных яко­бы по причине недопотребления, вызываемого недостаточностью совокупного спроса для приобретения товарной массы по ценам не ниже издержек на их производство.

Суть одного из вариантов доктрины экономического кризиса недопотребления сводится к утверждению о том, что из-за своей низкой заработной платы рабочие, составляющие большую часть потребителей, не в состоянии покупать по складывающейся цен­ности произведенную ими же товарную продукцию. Следователь­но, кризисы не могут быть предотвращены до тех пор, пока капи­талисты и землевладельцы не возобновляли, как полагал Т.Маль­тус, расходы, связанные с деятельностью “третьих лиц”, т.е. так называемых непроизводительных слоев общества.

Согласно другому варианту доктрины экономического кризиса недопотребления темпы роста потребления отстают от темпов роста мощностей, создаваемых той частью доходов, которая направля­ется на инвестиции, и поэтому возникают избыточные мощнос­ти, превышающие реально существующий спрос, что в свою оче­редь требует снижения инвестиций, вызывая сокращение доходов и спад экономики. Стало быть, наступление кризиса связано с недопотреблением на основе избыточного сбережения, т.е. пере­сбережения. При этом К.Маркс критикует всех экономистов, кто подобно Сэю—Рикардо признавал лишь “периодический избыток капитала”, а не “общее перепроизводство товаров”.

В строгом смысле слова в “Капитале” дана не столько теория кризисов, сколько каузальная (причинно-следственная) оценка накоп­ления капитала и распределения доходов при капитализме, неизбеж­но приводящих к периодам “общего перепроизводства”. Циклический процесс, по Марксу, начинается с подъема, вызываемого ростом совокупного спроса для накопления ради максимизации прибы­ли, к которой стремятся капиталисты, — это причина; заканчи­вается цикл спадом, так как растущий в период подъема спрос на труд превышает его реальное предложение и приводит к повыше­нию заработной платы и устранению безработицы, что оборачи­вается затем снижением нормы прибыли и замедлением накопления — это следствие. И вновь начинается очередной экономичес­кий цикл, в течение которого происходит новая переструктуриза­ция экономики, сопровождаемая инвестициями и созданием но­вых рабочих мест, пока в процессе накопления не возобладают тенденции нормы прибыли к снижению и никчемности капиталь­ных ценностей, рост резервной армии труда и падение заработ­ной платы и наступит кризисная ситуация.